Устал...
21.01.2009 в 20:38
Пишет Janos:Поиграем в Декаданс 1.5. Черно-Белое.
Мы не знаем, КТО или ЧТО ты есть, поэтому мы назовем тебя незатейливым словом – Слушатель, нравится тебе это или нет. Это прокуренная комната элитарного литературного клуба, тут кожаная обивка у вовсе недешевой мебели, тут легкий аромат кубинских сигар, тут много чего есть, но это все не имеет значения. Правда? Ведь ты уже преобразился, принял свою истинную форму, да? Слушатель… Ты слышишь хор голосов и каждый из них рассказывает тебе о себе. Можешь пить, если тебе так будет легче переваривать информацию. Бренди под рукой, слушатель.
Ты хочешь начать? Главное знать одно правило – не давай им смешиваться в тебе, иначе ты свихнешься от непонимания. Разделяй их, так проще. Если ты делаешься все правильно, то сейчас безумный гомон в твоих ушах трансформируется в разрозненные речи, принимающие внятные очертания. Слушай, это поможет тебе одержать победу. Доверься им, они расскажут тебе все, что ты бы хотел знать о них. Все, что необходимо тебе для победы.
Овации, начинаем.
читать дальше1. Одежда.
Я презираю одежду!
Я знаю слишком многих солдат, которые следят за блеском формы, забывая блеск оружия!
Мой меч блестит и сияет, моя форма же просто не должна быть рваной. Порой я ее ненавижу. На каждой вещи бирка с именем – Жак Ширак, Жак Ширак. Будто модная фирма – рубашка Жак Ширак, шлем Жак Ширак, и даже сапоги – Жак Ширак. Зато меня опознают, когда я умру. Когда я умру за короля. Бирка на воротнике натирает шею. Я уже забыл, что существует иная одежда, только форма. Признак того, что я служу Королю!
Король заботится обо мне и моей семье!
Король меня любит!
И я благодарен ему за возможность носить эту форму и отдавать ему дань верной службой. Я служу на пограничной заставе, где-то далеко у меня осталась семья, красивая одежда и уют. Я ушел воевать добровольцем!
…
Это стоило того – долгое служение во славу Папы. То свечки тушил в храмах, то лестничные пролеты языком вылизывал, то рясы стирал вышестоящим отцам…много всего было на моем пути, сын мой, теперь же я могу наслаждаться ласкающим кожу закатом. Среди прочего, конечно.
Ах, что я люблю в своей работе, точнее, тьфу ты, службе, это церемониальные обряды. Чистый шелк эбенового цвета, белая бахрома паутины, сверкающий клинок на бедре, стягивающий бедра корсет, перстни на тонких пальцах – ах, разве все это не прекрасно? Разве не эстетика правит этим миром? Разве не этот божественный лунный свет, испускаемый моей бледной кожей, достоин восхваляющих гимнов в веках. Мои одухотворенные очи, о, сын мой, как черные бездонные звезды, вывернутые наизнанку.
Работа первосвященника легка и прекрасна – выходить в народ, легко склонив голову набок, шурша полами и путаясь в причудливых нарядах, проводить длинными ухоженными когтями по теплыми кожаным оберткам писаний, перелистывать их рассыпающиеся странички, вчитываться в буковки, на некое время смежать веки, а затем с упоением смотреть на торжествующую толпу, бьющуюся в религиозном экстазе, а после тихим голосом заставлять их замолчать. Легким шепотом сжимать их в бестелесном кулаке, полностью подчинить себе, слышать лишь испуганные ритмы сердца и более никаких излишеств. Одним словом иметь возможность направить их всех одной волной туда, куда возжелаешь.
Ах, какое упоение я испытываю, чеканя железными набойками по мрамору храма. Какой восторг охватывает меня от нахлынувшей внезапно власти. От одной мысли о том, что мне дозволено совершенно все. ВСЕ!
Ты понимаешь, сын мой?
…
Его лицо, освещенное лишь отблесками одинокой свечи, исказилось в подобие улыбки.
-О, ты, наконец, решил поговорить со мной по душам, - его рука потянулась к медному кубку с вином. – Ты должен понимать, - глоток, уже, наверное, сотый за вечер, - рыцарь, это не просто воин на коне, это целое искусство! Вот что самое главное для рыцаря? Не знаешь? А я тебе скажу! Вера! Не меч, не конь, не доспехи… Хотя доспехи тоже важны. Без них, ты не продержишься на поле битвы и десяти минут! Не все удары можно отразить мечом и щитом… - Его рука невольно потянулась к шраму около подбородка, но, не успевши коснуться, отдернулась. – Да, доспех важен… Но и в обычной жизни не забывай кто ты! Никаких вычурных и шелковых одежд – ты воин, а не баба! Разве что если ты идешь на прием к королю… Но там и момент особый. А так – одежда обычного солдата, разве что не такая дырявая! – короткий смешок. – Все-таки ты из благородного рода, как и я. Пусть нам, как вторым сыновьям, не достались родовые замки, но мы – рыцари его величества! Воины веры! Замки, богатства, слава – все это ждет тебя! Я уже свое отвоевал, - очередной глоток «крови бога». – Так что, не уподобляйся этим недоноскам из столицы, которые наряжаются хуже бабы, какие-то воротнички, перстеньки – гадость! Пусть они пируют там себе, развлекаются, ходят на балы – на поле битвы их убьет даже смерд с вилами! А ты – рыцарь! Воин! Не забывай! Заботься о чести, прежде чем о достатке, а о мече больше чем, о любимой! Его ты передашь своему сыну, который продолжит твое дело! Как ты, продолжаешь дело своего отца, моего старого друга! Так что можешь спрятать подальше все свои мечты о мирной жизни – ты рыцарь, сынок! – чаша опустела. Кивок слуге, очередной бочонок открыт. – И не забывай о доспехах! Держи их в чистоте и порядке, а то так и будешь сидеть в оруженосцах!
…
- Артуро, ну что ты мне принес! Я сказал черную мантию с высоким воротником, а не это убожество! Как я покажусь в этом уродливом балдахине перед своими рыцарями! Всему учить надо! Я должен выглядеть ужасающе! А это… Это же смешно! И совсем не ужасающе! Перешей! Немедленно, перешей, Артуро, иначе быстренько с головой расстанешься! Ах, что за несчастье, одни идиоты окружают! Вспомнить хотя графа Фарса… Вот подлец, преподнес мне в дар коня! И ладно бы черного, так нет, белого в серое яблочко! Он же ни к одному моему доспеху не подходит! Подлец! Конечно, я вынужден был казнить его! Подлец! Артуро, ну как, перешил? Что значит «нет»! Быстрее, делай! Ну что за напасть… Вчера вот снова тесемку у Амулета Тьмы порвалась… Пришлось на время заменить ее белой веревочкой… А она выделяется на фоне черного камзола! Так стыдно… Наверное все заметили это… И смеются тихонько надо мной! Казнить, всех казнить! АРТУРО! А? Сделал? Молодец! О, все прекрасно, вот это я и одену! Чудесно! Хотя… Все равно испачкается, сегодня публичная казнь, снова придется голову мечом рубить… Фи, противно! Но надо. Такова доля верховной власти! Артуро! Почисти мой меч, он должен блестеть! И что, что из черной стали! Она тоже блестит! И пошевеливайся, время не ждет!
…
- Милый, ты уже записываешь?
- Да, мой Господин, записываю. Вы можете начинать, - слуга легко преклонил голову. Солнце протекало лиловой полоской сквозь витражи дворца и весело отплясывало на мраморном узоре пола.
- Фрр, странно себя ощущаю. Полный идиотизм. Ты уверен, что это нормально?
- Конечно, мое Сиятельство, все знатные из вашего рода так поступают. Это войдет в летописи, только и всего. Да и вообще, мой милорд, правда приободряет народ. Это же очевидно. Если вы расскажете им все свои секреты, они пойду за вами и в огонь и в воду.
- Хорошо, хорошо, Кир, уговорил. И с чего начать?
- Мой милорд, я не знаю. Вам решать. Хоть комнату начните описывать или все, что вас окружает. Распорядок вашего дня, вашу одежду, - Кир старательно удерживал на своем лице приветливую улыбку. С каждой минутой делать это становилось все сложнее и сложнее.
- Одежда… - монарх почесал лысую голову в задумчивости, прищурив один глаз. – Одежда, значит. Хорошо. Не люблю я все эти пышные штуковины, в которые меня обряжает моя благоверная. Все это золото, мантии и плащи – я считаю, что это излишне. Да и еще, наш портной вовсе не умеет снимать мерки, праздничные брюки всегда очень сильно вжимают мне живот в спину. Я, конечно, понимаю, что это все мое пагубное пристрастие к пиву, но все же… Я говорю не слишком откровенно?
- Нет, все прекрасно, мой светлейший, я фиксирую каждое ваше слово, - гусиное перо в руках Кира ловко ныряло в горлышко чернильницы, а затем вычерчивало мелкие значки на пергаменте.
- Хорошо это. И вообще, мне пижама ближе. Да и привычнее как-то – в постели нежиться, а не на приемах париться. До этого не так-то легко докумекать, - вновь почесал лысину, - но в этих праздничных одеяниях слишком жарко. Пот просто ручьем течет, мочи терпеть нет. Потом в душ топать, а то Ее Величие в постель не допустит. Фррр, ужас.
- Записано, мой милорд, - Кир спрыснул в кулак.
…
Проклятые доспехи. Проклятая лошадь. Лошадь ведь тоже часть моей одежды. Та часть, которую мне хочется загрызть. Но уважающий себя вампир не позволит себе такого. Проклятый оруженосец. Все раздражает!
Мои несчастные уши так примяты шлемом, что боюсь я оглохну к концу этой войны! Чертовы тролли подгоняют все под свою гребанную голову, не рассчитывая, что уши у нас длиннее и длиньше. Или длиннее? Плевать!
Все одето в войну, да-да-да. А мне плевать на войну, она нужна только старому ублюдку-королю. Я бы мог обойтись без всего этого. Без эмблемы темного воинства и их порядкового номера. Но номер война выгравирован не только на одежде.
Темные слуги дьявола, называющие себя священниками найдут меня, где бы я не был по этому знаку. Даже если я буду мертв. Им ничего не стоит воскресить, чтобы убить снова. А между тем моё несчастное тело так устало под грузом этих неуклюжих доспехов! По уставу мне давно полагаются новые доспехи, но эти гоблины уже наверно продали их какому-нибудь вампиру побогаче. В армиии тьмы процветает любовь к золоту, о да.
2. Любовь.
- Любовь? ОООО, ЛЮБОВЬ это очень хорошая тема. Правда я слегка смущаюсь говорить об этом прямо так, открыто. Это точно нужно, Кир?
- Да, ваша наивысшая мудрость, вашему народу невыносимо интересно, что сокрыто в вашем сердце.
- Ну хорошо-хорошо, ты уговорил меня, Кир.
- Всегда к вашим услугам, диктуйте, ваша невообразимая прекрасность, начинайте.
- Ну если быть до конца откровенным, то когда мы с моей женушкой закрываем дверь нашей спальни, то играем в несколько нестандартные игры. Ну знаешь, ремешочки, плеточки, железочки, цепочки, кляпы.
- Я говорил немного о другом, о знающий истину, - поправил Кир.
- Да? – смущенно пробормотал монарх.
- Угу, ваше сиятельство.
...
Как часто мне приходится слышать это глупое слово «любовь». Между прочим, искренняя любовь возможна только за звонкую монету. Потому что демоны тьмы любят лишь сияние золота. В зависимости от того, сколько у тебя монет ты можешь выбрать себе любовника на ночь, а может и на всю жизнь – опять же, считаем монетки.
А я урод даже среди нечисти. Я не люблю даже золота. Я устал. Устал от (не)жизни, войны, глупых прихотей короля и жестокости некромантов, слуг дьявола. Я устал. Мне все противно. Даже кровь пить противно.
Ох, какие кровавые пиры я бывало устраивал! Мои длинные коготки проводили по шее жертвы, заставляя ее испытывать не только боль укуса, но и ужас моей красоты. Я так любил себя! А теперь чувствую лишь жалость когда вижу свои бледные, бедные руки. Раньше меч сам льнул к ним, осознавая, что эти руки принесут ему величие. О, прости меня, мое оружие, я жалкий вампир, я перегорел внутри, я больше не люблю драки.
…
- О, поздно ты сегодня! Признавайся, на свидании был с прекрасной девой? Можешь не отвечать, по глазам вижу, был! Эх молодость, неразумные вы еще, а уже считаете что все знаете, советы старших не слушаете! Впрочем, и мы такими были… Присядь сынок, расскажу тебе одну историю… - рука тянется к кубку, в свет луны вырывает из темноты ладонь с двумя отсутствующими пальцами.
– Случилось это лет тридцать назад… Да, как раз после третьей моей битвы, где я поразил мечом сэра Джеральда… В то время я был влюблен в одну чудесную девушка из богатого рыцарского рода, леди Розу… Она была прекрасна! Пышногрудая, белоликая, черноволосая, а глаза… В блеске ее глаз я был готов купаться суткам напролет… Я посвящал ей поэмы, несколько следующих битв прошли с ее именем на устах… После королевского рыцарского турнира, где я стал победителем, я попросил ее стать моей женой. Она мне отказала, - кубок вновь пуст, слуга, боясь гнева хозяина, торопиться его наполнить. – Спустя несколько дней я узнал о ее любовнике, каком-то маркизе доморощенном, который и меч-то в руках не удержит… А еще через месяц она умерла… После одного из ночных свиданий, где они предавались утехам, , она подхватила простуду, ну и померла… А маркиза я потом убил. На дуэли. Так что слушай сынок одну простую истину… Дама сердца – это конечно хорошо, но если хочешь любящую жену, крепких и здоровеньких детишек, уют и покой дома – не выбирай этих стерв из знатных родов. Все равно они тебе будут изменять, да и добиться их руки значительно сложнее – что им до простых рыцарей, до героев вроде тебя и меня? Найди какую-нибудь милую дочурку аббата или торговца, среди них самые лучшие попадаются, вскружи ей голову и женись! Она и за домом присмотрит, и детей взрастит – а это, сынок, самое главное! А всех этих леди оставь… Не стоят они того….
…
Любовь? Тебе любопытно мое мнение о любви? Я могу рассказать тебе достаточно, сын мой. Я повидал на своем веку достаточно.
Ты, может быть, не знал, но когда я был простым служкой в монастыре, я такую Любовь повидал, что тебе и не снилось. В кошмарах, ага, ага.
А теперь? О, я могу себе позволить разглагольствовать на любые темы и темки. Прямо сейчас, сидя в своих шикарных покоях, прочищая костяной пилкой ноготки, я могу поведать тебе о своих небольших интрижках при дворе.
Ты ведь тоже заглядываешься на Ее Королевское Величие? На ее грудки, затянутые лазоревым хитоном… ах, понимаю. Заглядываешься? Я уже нет, это в прошлом *отстраненно смотрит в зеркало, проводит пальцем под глазом, поправляя идеально наложенные тени*. Пользовался я пару раз ее балконом, по плющу спускался вниз, а там пять минут до Церкви святого Георга. Ну ты помнишь да? Такой маленький захолустный храм, который, прости Господи, ничерта в казну не приносит. НЕНАВИЖУ.
Ну я отвлекся, извини, сын мой, просто довольно сложно сдерживаться, когда такие вот богадельни простаивают попусту, а я не могу позволить себе третью гардеробную.
Ну так вот, Королева. Да, забавно это по первости. Но приедается до безобразия быстро. А вот супруг ее тот еще орешек *надувает губки и невинно смотрит на ногти*
…
Я люблю свою семью. Мою прекрасную жену и двоих ребятишек. Я стараюсь не думать о том, что она слишком прекрасна, чтобы дожидаться меня с войны в одиночестве. Я стараюсь не думать о том, что они знают не хуже меня, что я не вернусь с этой пограничной заставы.
Я люблю свою семью. Я пишу им письма. Это дается мне все сложнее, я знаю, что должен их любить, но я с трудом припоминаю их лица. Моя любовь – такой же долг, как и служба Королю. Хотя нет, Короля я люблю по-настоящему, фанатичный блеск в моих глазах не подделка, я готов за него умереть. Это настоящая любовь. А не та, которая заставляет писать письма. И не та, которая процветает в стенах заставы между войнами.
Поначалу это казалось диким и безбожным. А теперь я не вижу ничего странного и неправильного в том, что сплю со своим напарником. Что здесь непонятного? Разве меня можно осудить? Я люблю свою семью. Я верный слуга короля. Я нормальный воин, такой же как все.
…
- Артуро, сколько можно возиться с доспехами! Пошевеливайся! Что за звон? Уронил мой шлем? Да что с тобой такое? Жена умерла? С каждым случается, переживешь. Ах, так ты ее еще и любил…Вот незадача… А найти новую никак? Что за «траур»? Фи, светлые замашки! Ладно, нового слугу обучать будет дольше, поэтому помогу тебе. Что значит «как»? Оживлю и все. Что за «это будет не она»? Она, она, поверь моему опыту. Да, может быть она будет немного холодна в постели, зато это будет компенсироваться послушностью и неувядающей красотой! Если конечно, не будешь забывать отводить ее к некромантам раз в месяц, чтобы продлили заклинание. И не бойся всех этих слухов, мол, мертвые жены загрызают своих мужей в постели! Брехня все это! Ну, может, куснут изредка, да и то, если не воспитывать! А женщину, Артуро, надо воспитывать! Они же, как кони – сначала нужно объездить! Что еще за «не сравнивайте женщин с животными»? Ой-йо-йой! Кто это у нас тут за равноправие полов? Чушь это все! Пока я на троне, никто из этих шлюшек никаких прав не получит! Зря я что-ли дочурку свою в могилу свел, чтобы потом меня сместить с трона не пыталась! И не бледней ты так – тебя я пока убивать не собираюсь. Если только будешь выполнять мои приказы. Помнишь, что я тебе приказал? Правильно, вот, заторопился! Давай-ка, тащи сюда шлем!
3. Ненависть.
Порой мне кажется, что я ненавижу всех.
Конечно, а за что мне любить короля, красующегося моими успехами? Как мне не ненавидеть священников, купивших мою душу, как только я был рожден? Купивших мою душу за скромный порядковый номер, присвоенный мне в темной армии. Было время, я ненавидел людей, ведь они враги. Но сейчас я их просто презираю. Ненависть должна вести рыцаря в битве! А я убиваю, потому что боюсь. Боюсь тог, что страшнее смерти. Среди рыцарей ходит много слухов о том, что священники зла вытворяют с провинившимися. Я не хочу, чтобы они разрезали на части мой разум.
Я не ненавижу. Я боюсь
…
- Ненависть. О, я ненавижу очень многое. Ну, к примеру, оливки. От них меня распирает во все стороны, уж не знаю почему такой эффект. Еще яичницу-глазунью, которую в меня пихают каждый день. Неужели трудно запомнить, что не люблю я эти яйца, топорщащиеся желтизной на белой поверхности… Фррр.
- Да, великий, вы подкинули вашим подданным неимоверно важную информацию.
- Я старался, Кир, - улыбка озарила его лицо. Самодовольная улыбка.
Ненависть? Ты издеваешься надо мной, сын мой? Я Иерофант, первосвященник королевства Эбеновой Кости, я дарю радость и утешение людям. Я слушаю их исповеди, я внимаю им, я отпускаю всякие-разные грехи, делаю жизнь приятней и легче. Помогаю найти утешение в вере. В настоящей вере и спасении.
Как по-твоему я могу ненавидеть кого-либо? Все они мои дети, любимые и ненаглядные. *водит пальцем по столешнице, приглубляет вино из потира* Даже тех торговцев, что торгуют протухшим мяском на рынке “Восьми чудес” я готов приютить в своих объятьях, дарующих покой. Даже развратных девок и странных рыцарей, которым, кажется, по голове дают раз за разом с такой силой, что железные перекрытия шлемов не выдерживают и резонируют с мозговой деятельностью. Отсутствующей, к слову – им бы только перед дамочками красоваться своими сверкающими латами. Ничего в голове нету – все выветрено. Мы, святые люди, такого поведения не одобряем. *жадно кладет в рот одну виноградинку за другой*.
А воры? Ты ведь уже слышал о происшествии на “Удельном перекрестке”. Там стоит эта церковенка, в которую из далекой провинции привезли венчальный кубок. Так эти с(х)рамовники в карман его прибрали, а затем сделали невинные глазки, мол не было ничего. Конечно же, от моей длани такие не уходят… но, непременно, они получат посмертное прощение.
А еще есть эти самые, которые не платят церкви. Не платят и все тут, хоть тресни. Ходят по игральным домам, состояния в карты просаживают, а мне не платят. Я, раздери вас ДЬЯВОЛ в обносках хожу из-за таких ублюдков! *бьет кулаком по столу*
Ненависть? Какая ненависть, сынок? Мы люди святые, несем радость и добро в массы.
…
Как же я ненавидел!
Всех, по ту сторону границы!
Всех, кто не является подданными моего Короля!
И не только их!
Я ненавидел тех, с кем выпало служить!
Хотя бы за то, что они поглощают жуткое пойло, не смотря на близость врага. Одним словом, я был новичком. Теперь я как все. Теперь я ненавижу пузырящиеся зелья, дешевую выпивку, разъедающую желудок. Ненавижу за то, что моя ярость осталась на дне стакана. Ненавижу за то, что за на дне стакана растворилась моя семья. Ненавижу за то, что во мне больше нет эмоций. Но иначе нельзя. Без выпивки мы все здесь сойдем с ума. Дешевое вино.
Я пью не так уж много, но порой мне кажется, что вместо крови в моих венах течет этот яд. Я ненавижу себя за то, что я глупый вояка, пропивший свою душу. Всё, ради чего мне осталось жить – битва!
Битва и смерть!
Смерть во имя короля!
…
-Артуро, ну с чем ты на этот раз возишься? Письмо? От кого? От брата? Ах, от его жены… Он умер? Жаль, он тоже был хорошим слугой. Ах, его убили… Какой-то светлый рыцарь? Зарубил на границе? Ох-ох… И что теперь? Просишь дать тебе отпуск? Зачем? Хочешь поехать на границу и отомстить! Вот глупость! Не отпускаю. Глупо. Погибнешь и все тут. А мне потом слугу нового воспитывать. И к тому же, подумай сам, наверняка этот рыцарь уехал в свою гребаную деревушку и нажирается там в какой-нибудь пивнушке. Тебе его не догнать. И вообще, ненависть, глупое чувство. Поверь, меня ненавидит половина моего королевства и все соседние. Это очень глупо. Могу тебе сказать с уверенностью – нет таких людей, да и нелюдей, в мире которых я ненавижу. Да, были те, кого я убивал, но я делал это с холодным разумом, никакой ненависти и ярости. Мой тебе совет, Артуро – забудь. Все равно скоро все они станут пылью под железными каблуками моих черных легионов. Месть будет свершена. Так что… - ОН вырвал листок из рук Артуро и кинул его в камин. – Возвращайся к своей работе, Артуро. И не нужно меня ненавидеть - это глупо, - после этих слов Артуро впервые увидел в своем господине не только глупого монарха с замашками садиста, а властелина великой державы, мудрого владыку.
Артуро не будет ненавидеть.
Он будет наблюдать.
…
- Что с тобой, откуда этот синяк на лице? Снова подрался в трактире? Эх ты, в твои годы я уже на турнирах дрался, а ты все еще с молодцами из местных деревушек братаешься! Что, твой сегодняшний драчун из аристократии? Какой-нибудь маркиз? Ну-ну, так сойдись с ним в дуэли, по всем правилам чести! Что, говоришь, он не достоин этого? Вот здесь ты не прав – подобная шваль только для этого и может послужить! Делать из них врагов – глупо! Так, простые невежи, мусор. Пища для меча, жаждущего крови. Настоящий твой враг еще придет, жди того, кого сможешь ненавидеть. Я вот своего дождался. Было это лет двадцать пять назад, неподалеку от границы случилась у нас небольшая битва с разведывательным отрядом вражеского войска. Привел их в наши края сэр Курт… Просто, Курт, не достоин он называться сэром. Предатель, продался с потрохами Темному Властелину… И искренне был уверен, что поступает правильно… Из-за него почти всем мои друзья полегли в засаде… Хороший он враг был… Даже не умолял о пощаде, когда острие моего клинка упиралось ему в горло…Вот кого надо ненавидеть, достойных противников… Равных тебе. А твой маркиз… Зарежут его в одной из трактирных потасовок, и земля ему пухом. А ты, лучше, иди с мечом попрактикуйся, мало ли, вдруг и ты предателя найдешь, а он-то тебя тоже не пощадит! – он хлопает меня по плечу и снова тянется к чаше.
4. Война.
Мне редко снятся сны!
Но когда снятся – там несомненно они!
Нечисть. Вампиры и оборотни темных земель. Их обличие бесчеловечно. Это мрази!
Они должны умереть!
Разве люди могли пойти против Короля? О нет, это самые настоящие звери. Я их не ненавижу, я просто хочу их убить!
С моего поста мне видно их земли. Такие же страшные и черные, как они сами. Совсем скоро они снова высунуться из своих нор, кто-нибудь из них убьет меня. Но я убью больше!
Я воин света и добра!
Я воин Короля, а они порождения ада!
Когда я убиваю, я не задумываюсь над тем, есть ли у них душа, семьи… Этого нет. Они не люди. Они нежить…
…
Это очень здорово. Я о войне. Знаете ли на моей памяти это уже второй момент затяжных сражений и я знаю о чем говорю. Ты водишь пальчиком по карте, приказываешь, стучишь в гневе нежным кулачком по столу, если что, тыкаешь ноготком в нужное место и отправляешь туда войска – B1, там, G4 – все, как пожелаешь. Главное строить упрямые рожи, растягивать губы в ехидной усмешке – Его Величие все равно ничерта не смыслит в этом. Темный Властелин, е-мае.
Войска воюют, клиночки стукаются друг об друга с приятным звяканьем, кровушка орошает землю, пожары, смерти, мор, чума – какая прелесть, а ты лежишь и нежишься в ванне, пальцами перебирая лепестки роз. Потом пожинаешь плоды успеха. Ну а если поражение – не беда, погрозишь пальчиком Властелину, перекинешь груз ответственности на его плечи, вот и все дела.
А еще, как уже было проверено, сын мой, во время войны очень легко продвигаться по службе. Стережешь личную слушку Папы, клиночком по ее горлу – раз и все готово, подхватываешь несомый ею подносик с водичкой для его преосвященства. Из рукава легким жестом вытряхиваешь яд из фиала в бокал, а затем с любезной улыбкой глядишь, как корчиться он, милейший, в предсмертной агонии. А уже на следующий день ты примеряешь его шикарную черную мантию… ну это я так, к примеру, конечно. Никто, клянусь тебе, сын мой, такими гнусностями не занимается. Ага-ага.
…
- Мы давно воюем! – гордо провозгласил монарх. – Кир, ты не помнишь точную датировки? – добавил он шепотом.
- Все добавлю после, можете не беспокоиться по пустякам, мой лучезарный, - кивнул слуга в ответ.
- Итак, мы воюем по всем фронтам. Люди грудью защищают рубежи родного государства. У нас нет преступнечества внутри нашей славной Империи, все люди воюют по своим собственным убеждениям. Мы самая-самая лучшая страна на свете!
- Переходите дальше, мессир.
- В наших рядах нет места дедовщины, новобранцы за пару недель становятся лучшими друзьями, готовыми друг за друга в огонь и в воду. Их кормят отборной провизией, которую готовят лучшие повара страны.
- Великий, скажите про ситуацию с выпивкой, - намекнул Кир.
- В наших рядах никто и никогда не притрагивается к выпивке…
В этот момент в комнату впорхнул дворецкий с большим подносом еды:
- Первая перемена блюд, о великий!
- Благодарю, Эндо, свободны.
Монарх вооружился вилкой, быстро набил рот едой, а затем обратился к Киру:
- Ты дам эфо, дупиши шо нушным щитаешь, Лир!
- Да, светлейший.
…
Просто людишки.
Конечно, идея их порабощения вовсе не плоха, но зачем? Я бы мог в одиночку скитаться по чужим землям, выпивая их кровь. Я бы мог так жить. А королю хочется славы и власти. Хочется, чтобы они жили в клетках и сами склоняли шеи для укуса. Это противно. Противно пить кровь, когда жертва согласна ее отдать.
Это не враги, это тряпки. В прочем, пока они еще сопротивляются. Что самое странное в воинстве есть идиоты, верующие в короля. Хотя бы мой оруженосец, ну да все тролли тупы. На самом деле, мой самый страшный враг – король. И священники дьявола. Эти люди держат меня в рабстве, а я не могу сбросить оков. Были бы еще условия приличные! А тут… Я подозреваю, что однажды меня отравят в этой армии! Со мной обращаются, как с каким-то гномом! Между прочим я – чистокровный вампир.
И все, кто не я – мои враги.
…
- Вот и настал самый главный момент в твоей жизни – завтра ты в первый раз отправишься на войну! Пусть пока в роле оруженосца, но все же, готовься к тому, что тебе придется убивать! Делай это с чистым сердцем и знай – не убьешь ты, убьют тебя! И не думай об их матерях – вспомни о своей. Даже если один из твоих противников и будет хорошим человеком, другой воткнет тебе кинжал в спину. Это война, сынок. Как там говорил один из писчих – «последний довод королей». Конечно, наш светлый сюзерен не стремился к этой войне… Конечно нет, столько людей погибнет. Зато если мы захватим эти приграничные земли… Все расходы окупятся! Подумай об этом сынок, сражайся за свою страну, как я когда-то, - его правая рука проводит пальцами по эфесу меча. – И никакой жалости! И ты, и твой противник знают, на что идут! – несколько глотков из чаши. – Много войн я повидал на своем веку… И не одна из них не была честной. Или оправданной. Некоторые войны называют жестокими, но я считаю жестокими их все… Столько народу гибнет понапрасну… Зато, это хороший способ заявить о себе, стать хорошим воином, знаменитым рыцарем! Тут есть один секрет, сынок, только ты о нем никому, ладно! – он наклоняет меня поближе и шепчет на ухо. – Лгать, конечно не хорошо, грех, но все же, после битвы можешь смело приукрасить свои заслуги. Скажи, к примеру, что одного мавра ты разрубил одним ударом меча от головы до пят! Толпа это любит. Припиши еще пару подвигов, удвой количество поверженных врагов, - его алкогольное дыхание обжигает мне ухо, щетина колет. – Только… Опасайся своих же соратников… Если они уличат тебя во лжи век не отмоешься! – наконец, он отпускает меня! – Иди, и возвращайся. Во имя, короля! Славного, сражения сынок! – одинокая слеза скатилась по его щеке. – Только возвращайся… Ты ведь мне как сын родной… А теперь иди… Война ждет.
…
-Артуро, готовься, мы выступаем через час! Надо начистить доспехи, одеть в броню коня… Что, я вижу страх в твоих глазах! Да, сегодня ты будешь знаменосцам, поедешь по левую руку от меня. Это большая честь! Сегодняшняя битва должна войти в историю! И она в неё войдет! Мы сломим сопротивление этих жалких людишек и… Кхе… Да, пожалуй все эти пафосные речи оставим для армии. А ты, Артуро, только попробуй умереть! Оживлю и накажу! Война, война, чудесное занятие! Как же это все весело – следить за сотнями железных болванов рубящихся друг с другом! Да, грустно конечно, если проиграем, но ничего, живых все равно среди первых рядов нет, одни мертвецы. Так что, не проблема. Увидим, что силы не равны – отступим. И это не тактика трусов – это тактика умных людей! Как я, к примеру! Единственное что мне не нравится в войне – так это предатели! Дал обещание – выполняй! А если не исполнил, что же… Светлые перебежчики у меня тоже в первых рядах. А уж про темных я не говорю… Как можно предать меня? Я не понимаю! Артуро, откуда у тебя в руках кинжал? Что это значит?
Два силуэта борются на фоне темной материи шатра. Слышится вскрик, за ним хрип и кинжал обагряется кровью. Одна фигура встает, отряхивается и вздыхает.
- Эх, Артуро… Неужели ты думал… - короткий смешок. – Что меня так просто убить. Я ведь не просто марионетка. Я – Темный Властелин, повелитель орд нечисти. Я не просто так сижу на троне. Я еще и сражаться умею. Эх, Артуро… Придется нового слугу воспитывать…
5. Смерть.
Забавная штука.
Все они умирают, оживают вновь, чтобы умереть. Я лишь смотрю из окон своей башни на огромные поля, расчерченные вертикальными и горизонтальными границами – там наши войска сходятся приливно-отливной волной каждый новый день.
Умирают-оживают вновь.
Иногда все это заходит довольно далеко. Ополчение доходит до города, войска врываются на наши улицы и ужасаются происходящему. Сын мой, ты представить себе не можешь какой ужас охватывает этих святош, когда она видят квартал Мертвых Рыб. Их весьма удивляет, что наши колдуны используют расчлененные останки для волшбы. Разве это не очевидно?
Один раз я наблюдал подобное из своего окна, даже присел на лавку, чтобы ноги не уставали, столь это было занятно – рыцари в сверкающих латах в наших узких проходах. Бегут и оглядывается по сторонам, оглядывая рыночные ряды. Они в ужасе от того, что лотки заполнены зыркающими глазами, шевелящимися еще пальцами и клокочущими внутренностями. Их удивляет, что вместо ткани навесов используется дубленная человеческая кожа.
Они бегут дальше, а потом их всех ждет смерть. Прямо у дворца. Королева никого не подпустит к своему благоверному. За это ее и любят – разящий клинок пробивает легкие, вырывает последний крик отчаяния, обагряет все черной водой, потрошит на ходу, выуживает из перепоротых глоток слова прощения. А затем, самых надоедливых она пытает в своих камерах – кромсает раны черным кинжалом, солью посыпает – ах, как мило. А в конечном счете они все всё едино умирают. По-разному, но это факт.
Так что смерть забавная штука. Согласен?
…
Смерть где-то рядом!
Я мечтаю умереть!
Ведь моя смерть будет не напрасна, я умру за Корону!
За свою страну!
У меня нет иных путей – меня не ждут домой. Там все уже готовы к моей погибели. Погребальная церемония уже заказана.
А здесь, на границе между нашими светлыми землями и адом, здесь я пока жив. Пока не придет моя битва. Я уже был ранен. Легко, в левую руку. Я больше всего боюсь остаться просто калекой, но выжить.
Драться нужно до конца!
До победы!
Мы обязательно победим!
Но пировать буду другие, а я пойду в первых рядах. Я всего-навсегда пешка. Глупая маленькая пешка в руках государства, которому я обязан всем. Всем… совершенно всем. Поэтому я пойду первым!
Ведь кто-то должен идти первым, правда?
…
А что мне смерть? Ведь я уже мертв. Ведь я вампир.
Но я и не тупая нежить! Моё отличие от тех же зомби в том, что я никогда не был живым! Я создание тьмы, не опошленное мерзостью жизни. Но у меня есть и недостаток – меня можно убить. Но воскресить труда не составит, если найдутся желающие. Я в этом сомневаюсь, поэтому стараюсь не разъезжать по полю битвы с вражеским мечом в сердце. Меня нельзя уничтожить, даже если людишки сожгут меня и развеют мой прах. Единственный путь, к моей верной гибели лежит в руках некромантов короля. У них в заточении моя душа. Они могут сделать раздавить ее, тогда я стану просто ходячим трупом. Но они не так просты. Говорят, они предпочитают мучить. Но со мной такого не произойдет.
Все это больше меня не волнует. С сегодняшней ночи, я больше не слуга короля. Не слуга тьмы, я раб своего собственного тела. Сегодня я ухожу, бегу под пылающими лучами рассветам. Я смогу. Я выживу. А если нет, то смогу умереть достойно, ибо пытался.
Свобода или смерть!
…
- Артуро… Он был верным слугой. Он защитил меня от лазутчика светлых, пробравшегося в мой шатер, чтобы убить меня! Он защитил меня своим телом! Он настоящий герой Темной Империи! Он, как и сотни тех, что погибли в той битве, своими телами выложили еще одну ступеньку к победе нашей славной Империи! Они жили ради нее! Они сражались ради нее! И, вы те, кто выжили, и вы, грязные ублюдки, что отсиживались за их спинами, должны гордиться тем, что и они, и вы, служили одному сюзерену! Слава им! Смерть, возьми их к себе, и оторви от своего царства лучший кусок! Тьма!
- ТЬМА!!! – ответило войско. ЕГО войско.
ОН подошел к краю могилу и кинул на крышку гроба первый ком земли. Похороны в стране, где правит некромантия – большая честь. Символ уважения к погибшему.
- Прощай, Артуро, - прошептал ОН и, развернувшись, направился к экипажу.
«Я отплатил тебе за хорошую службу, Артуро. Для всех ты умер героем, хоть и не был этого достоин. Но такова честь Темного Властелина – эта ложь пойдет мне на пользу».
Новый слуга, стоящий у кареты, поклонился ЕМУ.
- Мессир, это большая честь…
- Молчи, - ОН прервал смерда. – Чтобы к утру моя черная мантия с высоким воротником была чище и темнее Тьмы, а доспехи начищены! Не выполнишь, - кивок в сторону строя скелетов, – отправишься к ним! Уяснил?
-Да…
Экипаж тронулся. Мир пережил еще одну смерть.
…
-Ты вернулся… Столько лет прошло… - на его бледном сморщенном лице появилось подобие улыбки. – Я уже думал ты погиб в той битве… А ты выжил… И даже стал знаменитым… С какой радостью я получал новые известия о твоих подвигах… Драконы, темные рыцари… Ты всех их победил, сынок… Как жаль что наша последняя беседа пройдет у моего смертного ложа… Я чувствую – еще пара часов и душа моя встретиться с Господом… Я прожил хорошую жизнь… Есть вещи о которых я жалею, о которых не хочу вспоминать… Но все же, я прожил жизнь не зря. Убил не один десяток врагов королевства, взрастил двух сыновей и красавицу-дочь… Воспитал великого героя. Я рад, что ты все-таки вернулся… - на несколько минут он притих, затем его слабый голос вновь прервал тишину. – Смерть… Я никогда о ней не задумывался… Даже когда мчался верхом на боевом коне в самую гущу врагов, когда протыкал мечом очередного противника, когда меч противника находил меня… Удача и Господь хранили меня… Это счастье, умереть дома, в старости, зная… Зная… - он закашлялся и попросил налить ему вина. Не воды, а вина, как всегда… - Запомни, сынок, главное прожить жизнь так, чтобы потом стыдно не было… Напиши эти слова у меня надгробии…И еще… Проследи чтобы меня похоронили рядом с Мартой… Рядом с моей любимой женой… Да… Проследи… Я… - он затих, глаза его закрылись. Но перед тем как его душа покинула бренное тело, я услышал его последние слова, произнесенные тихим и загробным шепотом. – До встречи, сынок.
Сэр Ричард, рыцарь его величества, великий герой, ушел в мир иной.
…
- Гамбит троллем! Живее, гамбит троллем! – монарх увидел его – бледного господина с прилежно уложенными темными волосами, с белоснежно-льдистой кожей и черными проницательными глазами. Утянутый в темный шелк, он щелкал длинными когтями в воздухе, повелевая своему зеленому слуге.
Спустя секунду Кир был мертв. Из разодранной глотки булькающими потоками вырывались грязные ошметки крови. Она текла вниз, на мрамор, преломляя лазоревый свет витражей. Внутренние жидкости писца смешивались с черными лужами, изверженными из повергнутого тролля. В последний миг верный слуга успел выхватить кинжал и ударить неприятеля в самое сердце.
- Ой! – его святейшество заполз на кровать, уселся, прижимая к груди ноги. Положил на колени подушку и уткнулся в нее лицом. – Вас нет, это все страшный сон. Правда, Кир?
Голос его звучал приглушенно.
- Не правда. Я бы мог тебя утешить, мальчик, но не правда. Не в правилах Церкви врать, - голос бледного мастера шершавой бумагой царапал слух. Он медленно двигался к огромной расстеленной постели, медленно раздвигая рот в победной улыбке. За тонкими, походящими на совокупляющихся червей губами скрывался ряд тонких отточенных зубов и ловкий язык, быстро бегающий туда-сюда.
- Кир, это ты такая шутишь?
- Почти. Ты ведь любишь шутки такого рода, мы слышали из-за двери. Железочки, плеточки и все прочее. Легкая боль никому не делает плохо, правда.
- Кир, ты уволен! Ты уволен! Ты уволен!
Лезвие пробило сердце.
- Во славу Темного Господина, - первосвященник утер лоб шелковым платком.
………………………………………………………………………………………
Иногда стоит оторваться от многоликих голосов. Твой секундомер почти завершил свой бег – он говорит мне. Его лицо сокрыто вуалью тени, и лишь огарок сигареты, да размытые волны дыма вокруг выдают его очертания. Твой секундомер завершил свой бег – он повторяет, словно я умственно отсталый.
- Ты знаешь, что происходит?
- Мы проиграли! – крики разрывают мою голову. Это больше не элитарный литературный клуб, это крохотная деревенька, по которой черный поток рвется вперед, разрываю на куски попадающих под руки.
- Мы победили! – кричит черная толпа.
- Милый, оторвись уже, твое время истекло.
- Что? – я отрываю взгляд от моей умирающей земли.
- Ты знаешь, что происходит? – он повторяет свой вопрос.
- Да. Мы проиграли, - я киваю головой. Я киваю вновь и вновь. Сигаретный дым разрывает мои глаза, разъедают слизкую мембрану их поверхности. Его белые одежды в крови, очи расширены. Он мертв. Священник с болезненно-бледной кожей улыбается, растягивая тонкие губы в усмешке. Кинжал в его руке обагрен кровью.
- Это затягивает, верно? – я разговариваю со сверкающей в полутьме точкой тускнеющего огонька.
Наконец меня отпускает это странное ощущение внутреннего диалога, я смотрю на поле и понимаю, что больше со мной они не говорят.
- Да. Как это объяснить? – спрашиваю.
- Расширяет сознание. Правда, здорово? Это круче чем героин и все прочее. Декаданс.
- Что декаданс?
- Так мы назвали его, - он улыбается. Вижу в темноте. – Кстати, мат королю.
Я тоже улыбаюсь и смотрю на стол, расчерченный клетками – черными и белыми. Вперемежку. Мой белый Король опрокинут, а рядом с победоносной ухмылкой черный Иерофант.
- Можно еще раз? – я в восторге смотрю на расползающийся по доске багрянец.
- Обожди. Организму нужно отдохнуть. Пару часов… Потом мы вновь с тобой сыграем в Декаданс.
URL записиПоиграем в Декаданс 1.5
Черно-Белое
Черно-Белое
Роли озвучивали:
Илья Janos Данишевский
Валентин timecraft Демидов
Кари Kari Dream Севрюкова
Илья Janos Данишевский
Валентин timecraft Демидов
Кари Kari Dream Севрюкова
Мы не знаем, КТО или ЧТО ты есть, поэтому мы назовем тебя незатейливым словом – Слушатель, нравится тебе это или нет. Это прокуренная комната элитарного литературного клуба, тут кожаная обивка у вовсе недешевой мебели, тут легкий аромат кубинских сигар, тут много чего есть, но это все не имеет значения. Правда? Ведь ты уже преобразился, принял свою истинную форму, да? Слушатель… Ты слышишь хор голосов и каждый из них рассказывает тебе о себе. Можешь пить, если тебе так будет легче переваривать информацию. Бренди под рукой, слушатель.
Ты хочешь начать? Главное знать одно правило – не давай им смешиваться в тебе, иначе ты свихнешься от непонимания. Разделяй их, так проще. Если ты делаешься все правильно, то сейчас безумный гомон в твоих ушах трансформируется в разрозненные речи, принимающие внятные очертания. Слушай, это поможет тебе одержать победу. Доверься им, они расскажут тебе все, что ты бы хотел знать о них. Все, что необходимо тебе для победы.
Овации, начинаем.
………………………………………………………………………………………
читать дальше1. Одежда.
Я презираю одежду!
Я знаю слишком многих солдат, которые следят за блеском формы, забывая блеск оружия!
Мой меч блестит и сияет, моя форма же просто не должна быть рваной. Порой я ее ненавижу. На каждой вещи бирка с именем – Жак Ширак, Жак Ширак. Будто модная фирма – рубашка Жак Ширак, шлем Жак Ширак, и даже сапоги – Жак Ширак. Зато меня опознают, когда я умру. Когда я умру за короля. Бирка на воротнике натирает шею. Я уже забыл, что существует иная одежда, только форма. Признак того, что я служу Королю!
Король заботится обо мне и моей семье!
Король меня любит!
И я благодарен ему за возможность носить эту форму и отдавать ему дань верной службой. Я служу на пограничной заставе, где-то далеко у меня осталась семья, красивая одежда и уют. Я ушел воевать добровольцем!
…
Это стоило того – долгое служение во славу Папы. То свечки тушил в храмах, то лестничные пролеты языком вылизывал, то рясы стирал вышестоящим отцам…много всего было на моем пути, сын мой, теперь же я могу наслаждаться ласкающим кожу закатом. Среди прочего, конечно.
Ах, что я люблю в своей работе, точнее, тьфу ты, службе, это церемониальные обряды. Чистый шелк эбенового цвета, белая бахрома паутины, сверкающий клинок на бедре, стягивающий бедра корсет, перстни на тонких пальцах – ах, разве все это не прекрасно? Разве не эстетика правит этим миром? Разве не этот божественный лунный свет, испускаемый моей бледной кожей, достоин восхваляющих гимнов в веках. Мои одухотворенные очи, о, сын мой, как черные бездонные звезды, вывернутые наизнанку.
Работа первосвященника легка и прекрасна – выходить в народ, легко склонив голову набок, шурша полами и путаясь в причудливых нарядах, проводить длинными ухоженными когтями по теплыми кожаным оберткам писаний, перелистывать их рассыпающиеся странички, вчитываться в буковки, на некое время смежать веки, а затем с упоением смотреть на торжествующую толпу, бьющуюся в религиозном экстазе, а после тихим голосом заставлять их замолчать. Легким шепотом сжимать их в бестелесном кулаке, полностью подчинить себе, слышать лишь испуганные ритмы сердца и более никаких излишеств. Одним словом иметь возможность направить их всех одной волной туда, куда возжелаешь.
Ах, какое упоение я испытываю, чеканя железными набойками по мрамору храма. Какой восторг охватывает меня от нахлынувшей внезапно власти. От одной мысли о том, что мне дозволено совершенно все. ВСЕ!
Ты понимаешь, сын мой?
…
Его лицо, освещенное лишь отблесками одинокой свечи, исказилось в подобие улыбки.
-О, ты, наконец, решил поговорить со мной по душам, - его рука потянулась к медному кубку с вином. – Ты должен понимать, - глоток, уже, наверное, сотый за вечер, - рыцарь, это не просто воин на коне, это целое искусство! Вот что самое главное для рыцаря? Не знаешь? А я тебе скажу! Вера! Не меч, не конь, не доспехи… Хотя доспехи тоже важны. Без них, ты не продержишься на поле битвы и десяти минут! Не все удары можно отразить мечом и щитом… - Его рука невольно потянулась к шраму около подбородка, но, не успевши коснуться, отдернулась. – Да, доспех важен… Но и в обычной жизни не забывай кто ты! Никаких вычурных и шелковых одежд – ты воин, а не баба! Разве что если ты идешь на прием к королю… Но там и момент особый. А так – одежда обычного солдата, разве что не такая дырявая! – короткий смешок. – Все-таки ты из благородного рода, как и я. Пусть нам, как вторым сыновьям, не достались родовые замки, но мы – рыцари его величества! Воины веры! Замки, богатства, слава – все это ждет тебя! Я уже свое отвоевал, - очередной глоток «крови бога». – Так что, не уподобляйся этим недоноскам из столицы, которые наряжаются хуже бабы, какие-то воротнички, перстеньки – гадость! Пусть они пируют там себе, развлекаются, ходят на балы – на поле битвы их убьет даже смерд с вилами! А ты – рыцарь! Воин! Не забывай! Заботься о чести, прежде чем о достатке, а о мече больше чем, о любимой! Его ты передашь своему сыну, который продолжит твое дело! Как ты, продолжаешь дело своего отца, моего старого друга! Так что можешь спрятать подальше все свои мечты о мирной жизни – ты рыцарь, сынок! – чаша опустела. Кивок слуге, очередной бочонок открыт. – И не забывай о доспехах! Держи их в чистоте и порядке, а то так и будешь сидеть в оруженосцах!
…
- Артуро, ну что ты мне принес! Я сказал черную мантию с высоким воротником, а не это убожество! Как я покажусь в этом уродливом балдахине перед своими рыцарями! Всему учить надо! Я должен выглядеть ужасающе! А это… Это же смешно! И совсем не ужасающе! Перешей! Немедленно, перешей, Артуро, иначе быстренько с головой расстанешься! Ах, что за несчастье, одни идиоты окружают! Вспомнить хотя графа Фарса… Вот подлец, преподнес мне в дар коня! И ладно бы черного, так нет, белого в серое яблочко! Он же ни к одному моему доспеху не подходит! Подлец! Конечно, я вынужден был казнить его! Подлец! Артуро, ну как, перешил? Что значит «нет»! Быстрее, делай! Ну что за напасть… Вчера вот снова тесемку у Амулета Тьмы порвалась… Пришлось на время заменить ее белой веревочкой… А она выделяется на фоне черного камзола! Так стыдно… Наверное все заметили это… И смеются тихонько надо мной! Казнить, всех казнить! АРТУРО! А? Сделал? Молодец! О, все прекрасно, вот это я и одену! Чудесно! Хотя… Все равно испачкается, сегодня публичная казнь, снова придется голову мечом рубить… Фи, противно! Но надо. Такова доля верховной власти! Артуро! Почисти мой меч, он должен блестеть! И что, что из черной стали! Она тоже блестит! И пошевеливайся, время не ждет!
…
- Милый, ты уже записываешь?
- Да, мой Господин, записываю. Вы можете начинать, - слуга легко преклонил голову. Солнце протекало лиловой полоской сквозь витражи дворца и весело отплясывало на мраморном узоре пола.
- Фрр, странно себя ощущаю. Полный идиотизм. Ты уверен, что это нормально?
- Конечно, мое Сиятельство, все знатные из вашего рода так поступают. Это войдет в летописи, только и всего. Да и вообще, мой милорд, правда приободряет народ. Это же очевидно. Если вы расскажете им все свои секреты, они пойду за вами и в огонь и в воду.
- Хорошо, хорошо, Кир, уговорил. И с чего начать?
- Мой милорд, я не знаю. Вам решать. Хоть комнату начните описывать или все, что вас окружает. Распорядок вашего дня, вашу одежду, - Кир старательно удерживал на своем лице приветливую улыбку. С каждой минутой делать это становилось все сложнее и сложнее.
- Одежда… - монарх почесал лысую голову в задумчивости, прищурив один глаз. – Одежда, значит. Хорошо. Не люблю я все эти пышные штуковины, в которые меня обряжает моя благоверная. Все это золото, мантии и плащи – я считаю, что это излишне. Да и еще, наш портной вовсе не умеет снимать мерки, праздничные брюки всегда очень сильно вжимают мне живот в спину. Я, конечно, понимаю, что это все мое пагубное пристрастие к пиву, но все же… Я говорю не слишком откровенно?
- Нет, все прекрасно, мой светлейший, я фиксирую каждое ваше слово, - гусиное перо в руках Кира ловко ныряло в горлышко чернильницы, а затем вычерчивало мелкие значки на пергаменте.
- Хорошо это. И вообще, мне пижама ближе. Да и привычнее как-то – в постели нежиться, а не на приемах париться. До этого не так-то легко докумекать, - вновь почесал лысину, - но в этих праздничных одеяниях слишком жарко. Пот просто ручьем течет, мочи терпеть нет. Потом в душ топать, а то Ее Величие в постель не допустит. Фррр, ужас.
- Записано, мой милорд, - Кир спрыснул в кулак.
…
Проклятые доспехи. Проклятая лошадь. Лошадь ведь тоже часть моей одежды. Та часть, которую мне хочется загрызть. Но уважающий себя вампир не позволит себе такого. Проклятый оруженосец. Все раздражает!
Мои несчастные уши так примяты шлемом, что боюсь я оглохну к концу этой войны! Чертовы тролли подгоняют все под свою гребанную голову, не рассчитывая, что уши у нас длиннее и длиньше. Или длиннее? Плевать!
Все одето в войну, да-да-да. А мне плевать на войну, она нужна только старому ублюдку-королю. Я бы мог обойтись без всего этого. Без эмблемы темного воинства и их порядкового номера. Но номер война выгравирован не только на одежде.
Темные слуги дьявола, называющие себя священниками найдут меня, где бы я не был по этому знаку. Даже если я буду мертв. Им ничего не стоит воскресить, чтобы убить снова. А между тем моё несчастное тело так устало под грузом этих неуклюжих доспехов! По уставу мне давно полагаются новые доспехи, но эти гоблины уже наверно продали их какому-нибудь вампиру побогаче. В армиии тьмы процветает любовь к золоту, о да.
2. Любовь.
- Любовь? ОООО, ЛЮБОВЬ это очень хорошая тема. Правда я слегка смущаюсь говорить об этом прямо так, открыто. Это точно нужно, Кир?
- Да, ваша наивысшая мудрость, вашему народу невыносимо интересно, что сокрыто в вашем сердце.
- Ну хорошо-хорошо, ты уговорил меня, Кир.
- Всегда к вашим услугам, диктуйте, ваша невообразимая прекрасность, начинайте.
- Ну если быть до конца откровенным, то когда мы с моей женушкой закрываем дверь нашей спальни, то играем в несколько нестандартные игры. Ну знаешь, ремешочки, плеточки, железочки, цепочки, кляпы.
- Я говорил немного о другом, о знающий истину, - поправил Кир.
- Да? – смущенно пробормотал монарх.
- Угу, ваше сиятельство.
...
Как часто мне приходится слышать это глупое слово «любовь». Между прочим, искренняя любовь возможна только за звонкую монету. Потому что демоны тьмы любят лишь сияние золота. В зависимости от того, сколько у тебя монет ты можешь выбрать себе любовника на ночь, а может и на всю жизнь – опять же, считаем монетки.
А я урод даже среди нечисти. Я не люблю даже золота. Я устал. Устал от (не)жизни, войны, глупых прихотей короля и жестокости некромантов, слуг дьявола. Я устал. Мне все противно. Даже кровь пить противно.
Ох, какие кровавые пиры я бывало устраивал! Мои длинные коготки проводили по шее жертвы, заставляя ее испытывать не только боль укуса, но и ужас моей красоты. Я так любил себя! А теперь чувствую лишь жалость когда вижу свои бледные, бедные руки. Раньше меч сам льнул к ним, осознавая, что эти руки принесут ему величие. О, прости меня, мое оружие, я жалкий вампир, я перегорел внутри, я больше не люблю драки.
…
- О, поздно ты сегодня! Признавайся, на свидании был с прекрасной девой? Можешь не отвечать, по глазам вижу, был! Эх молодость, неразумные вы еще, а уже считаете что все знаете, советы старших не слушаете! Впрочем, и мы такими были… Присядь сынок, расскажу тебе одну историю… - рука тянется к кубку, в свет луны вырывает из темноты ладонь с двумя отсутствующими пальцами.
– Случилось это лет тридцать назад… Да, как раз после третьей моей битвы, где я поразил мечом сэра Джеральда… В то время я был влюблен в одну чудесную девушка из богатого рыцарского рода, леди Розу… Она была прекрасна! Пышногрудая, белоликая, черноволосая, а глаза… В блеске ее глаз я был готов купаться суткам напролет… Я посвящал ей поэмы, несколько следующих битв прошли с ее именем на устах… После королевского рыцарского турнира, где я стал победителем, я попросил ее стать моей женой. Она мне отказала, - кубок вновь пуст, слуга, боясь гнева хозяина, торопиться его наполнить. – Спустя несколько дней я узнал о ее любовнике, каком-то маркизе доморощенном, который и меч-то в руках не удержит… А еще через месяц она умерла… После одного из ночных свиданий, где они предавались утехам, , она подхватила простуду, ну и померла… А маркиза я потом убил. На дуэли. Так что слушай сынок одну простую истину… Дама сердца – это конечно хорошо, но если хочешь любящую жену, крепких и здоровеньких детишек, уют и покой дома – не выбирай этих стерв из знатных родов. Все равно они тебе будут изменять, да и добиться их руки значительно сложнее – что им до простых рыцарей, до героев вроде тебя и меня? Найди какую-нибудь милую дочурку аббата или торговца, среди них самые лучшие попадаются, вскружи ей голову и женись! Она и за домом присмотрит, и детей взрастит – а это, сынок, самое главное! А всех этих леди оставь… Не стоят они того….
…
Любовь? Тебе любопытно мое мнение о любви? Я могу рассказать тебе достаточно, сын мой. Я повидал на своем веку достаточно.
Ты, может быть, не знал, но когда я был простым служкой в монастыре, я такую Любовь повидал, что тебе и не снилось. В кошмарах, ага, ага.
А теперь? О, я могу себе позволить разглагольствовать на любые темы и темки. Прямо сейчас, сидя в своих шикарных покоях, прочищая костяной пилкой ноготки, я могу поведать тебе о своих небольших интрижках при дворе.
Ты ведь тоже заглядываешься на Ее Королевское Величие? На ее грудки, затянутые лазоревым хитоном… ах, понимаю. Заглядываешься? Я уже нет, это в прошлом *отстраненно смотрит в зеркало, проводит пальцем под глазом, поправляя идеально наложенные тени*. Пользовался я пару раз ее балконом, по плющу спускался вниз, а там пять минут до Церкви святого Георга. Ну ты помнишь да? Такой маленький захолустный храм, который, прости Господи, ничерта в казну не приносит. НЕНАВИЖУ.
Ну я отвлекся, извини, сын мой, просто довольно сложно сдерживаться, когда такие вот богадельни простаивают попусту, а я не могу позволить себе третью гардеробную.
Ну так вот, Королева. Да, забавно это по первости. Но приедается до безобразия быстро. А вот супруг ее тот еще орешек *надувает губки и невинно смотрит на ногти*
…
Я люблю свою семью. Мою прекрасную жену и двоих ребятишек. Я стараюсь не думать о том, что она слишком прекрасна, чтобы дожидаться меня с войны в одиночестве. Я стараюсь не думать о том, что они знают не хуже меня, что я не вернусь с этой пограничной заставы.
Я люблю свою семью. Я пишу им письма. Это дается мне все сложнее, я знаю, что должен их любить, но я с трудом припоминаю их лица. Моя любовь – такой же долг, как и служба Королю. Хотя нет, Короля я люблю по-настоящему, фанатичный блеск в моих глазах не подделка, я готов за него умереть. Это настоящая любовь. А не та, которая заставляет писать письма. И не та, которая процветает в стенах заставы между войнами.
Поначалу это казалось диким и безбожным. А теперь я не вижу ничего странного и неправильного в том, что сплю со своим напарником. Что здесь непонятного? Разве меня можно осудить? Я люблю свою семью. Я верный слуга короля. Я нормальный воин, такой же как все.
…
- Артуро, сколько можно возиться с доспехами! Пошевеливайся! Что за звон? Уронил мой шлем? Да что с тобой такое? Жена умерла? С каждым случается, переживешь. Ах, так ты ее еще и любил…Вот незадача… А найти новую никак? Что за «траур»? Фи, светлые замашки! Ладно, нового слугу обучать будет дольше, поэтому помогу тебе. Что значит «как»? Оживлю и все. Что за «это будет не она»? Она, она, поверь моему опыту. Да, может быть она будет немного холодна в постели, зато это будет компенсироваться послушностью и неувядающей красотой! Если конечно, не будешь забывать отводить ее к некромантам раз в месяц, чтобы продлили заклинание. И не бойся всех этих слухов, мол, мертвые жены загрызают своих мужей в постели! Брехня все это! Ну, может, куснут изредка, да и то, если не воспитывать! А женщину, Артуро, надо воспитывать! Они же, как кони – сначала нужно объездить! Что еще за «не сравнивайте женщин с животными»? Ой-йо-йой! Кто это у нас тут за равноправие полов? Чушь это все! Пока я на троне, никто из этих шлюшек никаких прав не получит! Зря я что-ли дочурку свою в могилу свел, чтобы потом меня сместить с трона не пыталась! И не бледней ты так – тебя я пока убивать не собираюсь. Если только будешь выполнять мои приказы. Помнишь, что я тебе приказал? Правильно, вот, заторопился! Давай-ка, тащи сюда шлем!
3. Ненависть.
Порой мне кажется, что я ненавижу всех.
Конечно, а за что мне любить короля, красующегося моими успехами? Как мне не ненавидеть священников, купивших мою душу, как только я был рожден? Купивших мою душу за скромный порядковый номер, присвоенный мне в темной армии. Было время, я ненавидел людей, ведь они враги. Но сейчас я их просто презираю. Ненависть должна вести рыцаря в битве! А я убиваю, потому что боюсь. Боюсь тог, что страшнее смерти. Среди рыцарей ходит много слухов о том, что священники зла вытворяют с провинившимися. Я не хочу, чтобы они разрезали на части мой разум.
Я не ненавижу. Я боюсь
…
- Ненависть. О, я ненавижу очень многое. Ну, к примеру, оливки. От них меня распирает во все стороны, уж не знаю почему такой эффект. Еще яичницу-глазунью, которую в меня пихают каждый день. Неужели трудно запомнить, что не люблю я эти яйца, топорщащиеся желтизной на белой поверхности… Фррр.
- Да, великий, вы подкинули вашим подданным неимоверно важную информацию.
- Я старался, Кир, - улыбка озарила его лицо. Самодовольная улыбка.
Ненависть? Ты издеваешься надо мной, сын мой? Я Иерофант, первосвященник королевства Эбеновой Кости, я дарю радость и утешение людям. Я слушаю их исповеди, я внимаю им, я отпускаю всякие-разные грехи, делаю жизнь приятней и легче. Помогаю найти утешение в вере. В настоящей вере и спасении.
Как по-твоему я могу ненавидеть кого-либо? Все они мои дети, любимые и ненаглядные. *водит пальцем по столешнице, приглубляет вино из потира* Даже тех торговцев, что торгуют протухшим мяском на рынке “Восьми чудес” я готов приютить в своих объятьях, дарующих покой. Даже развратных девок и странных рыцарей, которым, кажется, по голове дают раз за разом с такой силой, что железные перекрытия шлемов не выдерживают и резонируют с мозговой деятельностью. Отсутствующей, к слову – им бы только перед дамочками красоваться своими сверкающими латами. Ничего в голове нету – все выветрено. Мы, святые люди, такого поведения не одобряем. *жадно кладет в рот одну виноградинку за другой*.
А воры? Ты ведь уже слышал о происшествии на “Удельном перекрестке”. Там стоит эта церковенка, в которую из далекой провинции привезли венчальный кубок. Так эти с(х)рамовники в карман его прибрали, а затем сделали невинные глазки, мол не было ничего. Конечно же, от моей длани такие не уходят… но, непременно, они получат посмертное прощение.
А еще есть эти самые, которые не платят церкви. Не платят и все тут, хоть тресни. Ходят по игральным домам, состояния в карты просаживают, а мне не платят. Я, раздери вас ДЬЯВОЛ в обносках хожу из-за таких ублюдков! *бьет кулаком по столу*
Ненависть? Какая ненависть, сынок? Мы люди святые, несем радость и добро в массы.
…
Как же я ненавидел!
Всех, по ту сторону границы!
Всех, кто не является подданными моего Короля!
И не только их!
Я ненавидел тех, с кем выпало служить!
Хотя бы за то, что они поглощают жуткое пойло, не смотря на близость врага. Одним словом, я был новичком. Теперь я как все. Теперь я ненавижу пузырящиеся зелья, дешевую выпивку, разъедающую желудок. Ненавижу за то, что моя ярость осталась на дне стакана. Ненавижу за то, что за на дне стакана растворилась моя семья. Ненавижу за то, что во мне больше нет эмоций. Но иначе нельзя. Без выпивки мы все здесь сойдем с ума. Дешевое вино.
Я пью не так уж много, но порой мне кажется, что вместо крови в моих венах течет этот яд. Я ненавижу себя за то, что я глупый вояка, пропивший свою душу. Всё, ради чего мне осталось жить – битва!
Битва и смерть!
Смерть во имя короля!
…
-Артуро, ну с чем ты на этот раз возишься? Письмо? От кого? От брата? Ах, от его жены… Он умер? Жаль, он тоже был хорошим слугой. Ах, его убили… Какой-то светлый рыцарь? Зарубил на границе? Ох-ох… И что теперь? Просишь дать тебе отпуск? Зачем? Хочешь поехать на границу и отомстить! Вот глупость! Не отпускаю. Глупо. Погибнешь и все тут. А мне потом слугу нового воспитывать. И к тому же, подумай сам, наверняка этот рыцарь уехал в свою гребаную деревушку и нажирается там в какой-нибудь пивнушке. Тебе его не догнать. И вообще, ненависть, глупое чувство. Поверь, меня ненавидит половина моего королевства и все соседние. Это очень глупо. Могу тебе сказать с уверенностью – нет таких людей, да и нелюдей, в мире которых я ненавижу. Да, были те, кого я убивал, но я делал это с холодным разумом, никакой ненависти и ярости. Мой тебе совет, Артуро – забудь. Все равно скоро все они станут пылью под железными каблуками моих черных легионов. Месть будет свершена. Так что… - ОН вырвал листок из рук Артуро и кинул его в камин. – Возвращайся к своей работе, Артуро. И не нужно меня ненавидеть - это глупо, - после этих слов Артуро впервые увидел в своем господине не только глупого монарха с замашками садиста, а властелина великой державы, мудрого владыку.
Артуро не будет ненавидеть.
Он будет наблюдать.
…
- Что с тобой, откуда этот синяк на лице? Снова подрался в трактире? Эх ты, в твои годы я уже на турнирах дрался, а ты все еще с молодцами из местных деревушек братаешься! Что, твой сегодняшний драчун из аристократии? Какой-нибудь маркиз? Ну-ну, так сойдись с ним в дуэли, по всем правилам чести! Что, говоришь, он не достоин этого? Вот здесь ты не прав – подобная шваль только для этого и может послужить! Делать из них врагов – глупо! Так, простые невежи, мусор. Пища для меча, жаждущего крови. Настоящий твой враг еще придет, жди того, кого сможешь ненавидеть. Я вот своего дождался. Было это лет двадцать пять назад, неподалеку от границы случилась у нас небольшая битва с разведывательным отрядом вражеского войска. Привел их в наши края сэр Курт… Просто, Курт, не достоин он называться сэром. Предатель, продался с потрохами Темному Властелину… И искренне был уверен, что поступает правильно… Из-за него почти всем мои друзья полегли в засаде… Хороший он враг был… Даже не умолял о пощаде, когда острие моего клинка упиралось ему в горло…Вот кого надо ненавидеть, достойных противников… Равных тебе. А твой маркиз… Зарежут его в одной из трактирных потасовок, и земля ему пухом. А ты, лучше, иди с мечом попрактикуйся, мало ли, вдруг и ты предателя найдешь, а он-то тебя тоже не пощадит! – он хлопает меня по плечу и снова тянется к чаше.
4. Война.
Мне редко снятся сны!
Но когда снятся – там несомненно они!
Нечисть. Вампиры и оборотни темных земель. Их обличие бесчеловечно. Это мрази!
Они должны умереть!
Разве люди могли пойти против Короля? О нет, это самые настоящие звери. Я их не ненавижу, я просто хочу их убить!
С моего поста мне видно их земли. Такие же страшные и черные, как они сами. Совсем скоро они снова высунуться из своих нор, кто-нибудь из них убьет меня. Но я убью больше!
Я воин света и добра!
Я воин Короля, а они порождения ада!
Когда я убиваю, я не задумываюсь над тем, есть ли у них душа, семьи… Этого нет. Они не люди. Они нежить…
…
Это очень здорово. Я о войне. Знаете ли на моей памяти это уже второй момент затяжных сражений и я знаю о чем говорю. Ты водишь пальчиком по карте, приказываешь, стучишь в гневе нежным кулачком по столу, если что, тыкаешь ноготком в нужное место и отправляешь туда войска – B1, там, G4 – все, как пожелаешь. Главное строить упрямые рожи, растягивать губы в ехидной усмешке – Его Величие все равно ничерта не смыслит в этом. Темный Властелин, е-мае.
Войска воюют, клиночки стукаются друг об друга с приятным звяканьем, кровушка орошает землю, пожары, смерти, мор, чума – какая прелесть, а ты лежишь и нежишься в ванне, пальцами перебирая лепестки роз. Потом пожинаешь плоды успеха. Ну а если поражение – не беда, погрозишь пальчиком Властелину, перекинешь груз ответственности на его плечи, вот и все дела.
А еще, как уже было проверено, сын мой, во время войны очень легко продвигаться по службе. Стережешь личную слушку Папы, клиночком по ее горлу – раз и все готово, подхватываешь несомый ею подносик с водичкой для его преосвященства. Из рукава легким жестом вытряхиваешь яд из фиала в бокал, а затем с любезной улыбкой глядишь, как корчиться он, милейший, в предсмертной агонии. А уже на следующий день ты примеряешь его шикарную черную мантию… ну это я так, к примеру, конечно. Никто, клянусь тебе, сын мой, такими гнусностями не занимается. Ага-ага.
…
- Мы давно воюем! – гордо провозгласил монарх. – Кир, ты не помнишь точную датировки? – добавил он шепотом.
- Все добавлю после, можете не беспокоиться по пустякам, мой лучезарный, - кивнул слуга в ответ.
- Итак, мы воюем по всем фронтам. Люди грудью защищают рубежи родного государства. У нас нет преступнечества внутри нашей славной Империи, все люди воюют по своим собственным убеждениям. Мы самая-самая лучшая страна на свете!
- Переходите дальше, мессир.
- В наших рядах нет места дедовщины, новобранцы за пару недель становятся лучшими друзьями, готовыми друг за друга в огонь и в воду. Их кормят отборной провизией, которую готовят лучшие повара страны.
- Великий, скажите про ситуацию с выпивкой, - намекнул Кир.
- В наших рядах никто и никогда не притрагивается к выпивке…
В этот момент в комнату впорхнул дворецкий с большим подносом еды:
- Первая перемена блюд, о великий!
- Благодарю, Эндо, свободны.
Монарх вооружился вилкой, быстро набил рот едой, а затем обратился к Киру:
- Ты дам эфо, дупиши шо нушным щитаешь, Лир!
- Да, светлейший.
…
Просто людишки.
Конечно, идея их порабощения вовсе не плоха, но зачем? Я бы мог в одиночку скитаться по чужим землям, выпивая их кровь. Я бы мог так жить. А королю хочется славы и власти. Хочется, чтобы они жили в клетках и сами склоняли шеи для укуса. Это противно. Противно пить кровь, когда жертва согласна ее отдать.
Это не враги, это тряпки. В прочем, пока они еще сопротивляются. Что самое странное в воинстве есть идиоты, верующие в короля. Хотя бы мой оруженосец, ну да все тролли тупы. На самом деле, мой самый страшный враг – король. И священники дьявола. Эти люди держат меня в рабстве, а я не могу сбросить оков. Были бы еще условия приличные! А тут… Я подозреваю, что однажды меня отравят в этой армии! Со мной обращаются, как с каким-то гномом! Между прочим я – чистокровный вампир.
И все, кто не я – мои враги.
…
- Вот и настал самый главный момент в твоей жизни – завтра ты в первый раз отправишься на войну! Пусть пока в роле оруженосца, но все же, готовься к тому, что тебе придется убивать! Делай это с чистым сердцем и знай – не убьешь ты, убьют тебя! И не думай об их матерях – вспомни о своей. Даже если один из твоих противников и будет хорошим человеком, другой воткнет тебе кинжал в спину. Это война, сынок. Как там говорил один из писчих – «последний довод королей». Конечно, наш светлый сюзерен не стремился к этой войне… Конечно нет, столько людей погибнет. Зато если мы захватим эти приграничные земли… Все расходы окупятся! Подумай об этом сынок, сражайся за свою страну, как я когда-то, - его правая рука проводит пальцами по эфесу меча. – И никакой жалости! И ты, и твой противник знают, на что идут! – несколько глотков из чаши. – Много войн я повидал на своем веку… И не одна из них не была честной. Или оправданной. Некоторые войны называют жестокими, но я считаю жестокими их все… Столько народу гибнет понапрасну… Зато, это хороший способ заявить о себе, стать хорошим воином, знаменитым рыцарем! Тут есть один секрет, сынок, только ты о нем никому, ладно! – он наклоняет меня поближе и шепчет на ухо. – Лгать, конечно не хорошо, грех, но все же, после битвы можешь смело приукрасить свои заслуги. Скажи, к примеру, что одного мавра ты разрубил одним ударом меча от головы до пят! Толпа это любит. Припиши еще пару подвигов, удвой количество поверженных врагов, - его алкогольное дыхание обжигает мне ухо, щетина колет. – Только… Опасайся своих же соратников… Если они уличат тебя во лжи век не отмоешься! – наконец, он отпускает меня! – Иди, и возвращайся. Во имя, короля! Славного, сражения сынок! – одинокая слеза скатилась по его щеке. – Только возвращайся… Ты ведь мне как сын родной… А теперь иди… Война ждет.
…
-Артуро, готовься, мы выступаем через час! Надо начистить доспехи, одеть в броню коня… Что, я вижу страх в твоих глазах! Да, сегодня ты будешь знаменосцам, поедешь по левую руку от меня. Это большая честь! Сегодняшняя битва должна войти в историю! И она в неё войдет! Мы сломим сопротивление этих жалких людишек и… Кхе… Да, пожалуй все эти пафосные речи оставим для армии. А ты, Артуро, только попробуй умереть! Оживлю и накажу! Война, война, чудесное занятие! Как же это все весело – следить за сотнями железных болванов рубящихся друг с другом! Да, грустно конечно, если проиграем, но ничего, живых все равно среди первых рядов нет, одни мертвецы. Так что, не проблема. Увидим, что силы не равны – отступим. И это не тактика трусов – это тактика умных людей! Как я, к примеру! Единственное что мне не нравится в войне – так это предатели! Дал обещание – выполняй! А если не исполнил, что же… Светлые перебежчики у меня тоже в первых рядах. А уж про темных я не говорю… Как можно предать меня? Я не понимаю! Артуро, откуда у тебя в руках кинжал? Что это значит?
Два силуэта борются на фоне темной материи шатра. Слышится вскрик, за ним хрип и кинжал обагряется кровью. Одна фигура встает, отряхивается и вздыхает.
- Эх, Артуро… Неужели ты думал… - короткий смешок. – Что меня так просто убить. Я ведь не просто марионетка. Я – Темный Властелин, повелитель орд нечисти. Я не просто так сижу на троне. Я еще и сражаться умею. Эх, Артуро… Придется нового слугу воспитывать…
5. Смерть.
Забавная штука.
Все они умирают, оживают вновь, чтобы умереть. Я лишь смотрю из окон своей башни на огромные поля, расчерченные вертикальными и горизонтальными границами – там наши войска сходятся приливно-отливной волной каждый новый день.
Умирают-оживают вновь.
Иногда все это заходит довольно далеко. Ополчение доходит до города, войска врываются на наши улицы и ужасаются происходящему. Сын мой, ты представить себе не можешь какой ужас охватывает этих святош, когда она видят квартал Мертвых Рыб. Их весьма удивляет, что наши колдуны используют расчлененные останки для волшбы. Разве это не очевидно?
Один раз я наблюдал подобное из своего окна, даже присел на лавку, чтобы ноги не уставали, столь это было занятно – рыцари в сверкающих латах в наших узких проходах. Бегут и оглядывается по сторонам, оглядывая рыночные ряды. Они в ужасе от того, что лотки заполнены зыркающими глазами, шевелящимися еще пальцами и клокочущими внутренностями. Их удивляет, что вместо ткани навесов используется дубленная человеческая кожа.
Они бегут дальше, а потом их всех ждет смерть. Прямо у дворца. Королева никого не подпустит к своему благоверному. За это ее и любят – разящий клинок пробивает легкие, вырывает последний крик отчаяния, обагряет все черной водой, потрошит на ходу, выуживает из перепоротых глоток слова прощения. А затем, самых надоедливых она пытает в своих камерах – кромсает раны черным кинжалом, солью посыпает – ах, как мило. А в конечном счете они все всё едино умирают. По-разному, но это факт.
Так что смерть забавная штука. Согласен?
…
Смерть где-то рядом!
Я мечтаю умереть!
Ведь моя смерть будет не напрасна, я умру за Корону!
За свою страну!
У меня нет иных путей – меня не ждут домой. Там все уже готовы к моей погибели. Погребальная церемония уже заказана.
А здесь, на границе между нашими светлыми землями и адом, здесь я пока жив. Пока не придет моя битва. Я уже был ранен. Легко, в левую руку. Я больше всего боюсь остаться просто калекой, но выжить.
Драться нужно до конца!
До победы!
Мы обязательно победим!
Но пировать буду другие, а я пойду в первых рядах. Я всего-навсегда пешка. Глупая маленькая пешка в руках государства, которому я обязан всем. Всем… совершенно всем. Поэтому я пойду первым!
Ведь кто-то должен идти первым, правда?
…
А что мне смерть? Ведь я уже мертв. Ведь я вампир.
Но я и не тупая нежить! Моё отличие от тех же зомби в том, что я никогда не был живым! Я создание тьмы, не опошленное мерзостью жизни. Но у меня есть и недостаток – меня можно убить. Но воскресить труда не составит, если найдутся желающие. Я в этом сомневаюсь, поэтому стараюсь не разъезжать по полю битвы с вражеским мечом в сердце. Меня нельзя уничтожить, даже если людишки сожгут меня и развеют мой прах. Единственный путь, к моей верной гибели лежит в руках некромантов короля. У них в заточении моя душа. Они могут сделать раздавить ее, тогда я стану просто ходячим трупом. Но они не так просты. Говорят, они предпочитают мучить. Но со мной такого не произойдет.
Все это больше меня не волнует. С сегодняшней ночи, я больше не слуга короля. Не слуга тьмы, я раб своего собственного тела. Сегодня я ухожу, бегу под пылающими лучами рассветам. Я смогу. Я выживу. А если нет, то смогу умереть достойно, ибо пытался.
Свобода или смерть!
…
- Артуро… Он был верным слугой. Он защитил меня от лазутчика светлых, пробравшегося в мой шатер, чтобы убить меня! Он защитил меня своим телом! Он настоящий герой Темной Империи! Он, как и сотни тех, что погибли в той битве, своими телами выложили еще одну ступеньку к победе нашей славной Империи! Они жили ради нее! Они сражались ради нее! И, вы те, кто выжили, и вы, грязные ублюдки, что отсиживались за их спинами, должны гордиться тем, что и они, и вы, служили одному сюзерену! Слава им! Смерть, возьми их к себе, и оторви от своего царства лучший кусок! Тьма!
- ТЬМА!!! – ответило войско. ЕГО войско.
ОН подошел к краю могилу и кинул на крышку гроба первый ком земли. Похороны в стране, где правит некромантия – большая честь. Символ уважения к погибшему.
- Прощай, Артуро, - прошептал ОН и, развернувшись, направился к экипажу.
«Я отплатил тебе за хорошую службу, Артуро. Для всех ты умер героем, хоть и не был этого достоин. Но такова честь Темного Властелина – эта ложь пойдет мне на пользу».
Новый слуга, стоящий у кареты, поклонился ЕМУ.
- Мессир, это большая честь…
- Молчи, - ОН прервал смерда. – Чтобы к утру моя черная мантия с высоким воротником была чище и темнее Тьмы, а доспехи начищены! Не выполнишь, - кивок в сторону строя скелетов, – отправишься к ним! Уяснил?
-Да…
Экипаж тронулся. Мир пережил еще одну смерть.
…
-Ты вернулся… Столько лет прошло… - на его бледном сморщенном лице появилось подобие улыбки. – Я уже думал ты погиб в той битве… А ты выжил… И даже стал знаменитым… С какой радостью я получал новые известия о твоих подвигах… Драконы, темные рыцари… Ты всех их победил, сынок… Как жаль что наша последняя беседа пройдет у моего смертного ложа… Я чувствую – еще пара часов и душа моя встретиться с Господом… Я прожил хорошую жизнь… Есть вещи о которых я жалею, о которых не хочу вспоминать… Но все же, я прожил жизнь не зря. Убил не один десяток врагов королевства, взрастил двух сыновей и красавицу-дочь… Воспитал великого героя. Я рад, что ты все-таки вернулся… - на несколько минут он притих, затем его слабый голос вновь прервал тишину. – Смерть… Я никогда о ней не задумывался… Даже когда мчался верхом на боевом коне в самую гущу врагов, когда протыкал мечом очередного противника, когда меч противника находил меня… Удача и Господь хранили меня… Это счастье, умереть дома, в старости, зная… Зная… - он закашлялся и попросил налить ему вина. Не воды, а вина, как всегда… - Запомни, сынок, главное прожить жизнь так, чтобы потом стыдно не было… Напиши эти слова у меня надгробии…И еще… Проследи чтобы меня похоронили рядом с Мартой… Рядом с моей любимой женой… Да… Проследи… Я… - он затих, глаза его закрылись. Но перед тем как его душа покинула бренное тело, я услышал его последние слова, произнесенные тихим и загробным шепотом. – До встречи, сынок.
Сэр Ричард, рыцарь его величества, великий герой, ушел в мир иной.
…
- Гамбит троллем! Живее, гамбит троллем! – монарх увидел его – бледного господина с прилежно уложенными темными волосами, с белоснежно-льдистой кожей и черными проницательными глазами. Утянутый в темный шелк, он щелкал длинными когтями в воздухе, повелевая своему зеленому слуге.
Спустя секунду Кир был мертв. Из разодранной глотки булькающими потоками вырывались грязные ошметки крови. Она текла вниз, на мрамор, преломляя лазоревый свет витражей. Внутренние жидкости писца смешивались с черными лужами, изверженными из повергнутого тролля. В последний миг верный слуга успел выхватить кинжал и ударить неприятеля в самое сердце.
- Ой! – его святейшество заполз на кровать, уселся, прижимая к груди ноги. Положил на колени подушку и уткнулся в нее лицом. – Вас нет, это все страшный сон. Правда, Кир?
Голос его звучал приглушенно.
- Не правда. Я бы мог тебя утешить, мальчик, но не правда. Не в правилах Церкви врать, - голос бледного мастера шершавой бумагой царапал слух. Он медленно двигался к огромной расстеленной постели, медленно раздвигая рот в победной улыбке. За тонкими, походящими на совокупляющихся червей губами скрывался ряд тонких отточенных зубов и ловкий язык, быстро бегающий туда-сюда.
- Кир, это ты такая шутишь?
- Почти. Ты ведь любишь шутки такого рода, мы слышали из-за двери. Железочки, плеточки и все прочее. Легкая боль никому не делает плохо, правда.
- Кир, ты уволен! Ты уволен! Ты уволен!
Лезвие пробило сердце.
- Во славу Темного Господина, - первосвященник утер лоб шелковым платком.
………………………………………………………………………………………
Иногда стоит оторваться от многоликих голосов. Твой секундомер почти завершил свой бег – он говорит мне. Его лицо сокрыто вуалью тени, и лишь огарок сигареты, да размытые волны дыма вокруг выдают его очертания. Твой секундомер завершил свой бег – он повторяет, словно я умственно отсталый.
- Ты знаешь, что происходит?
- Мы проиграли! – крики разрывают мою голову. Это больше не элитарный литературный клуб, это крохотная деревенька, по которой черный поток рвется вперед, разрываю на куски попадающих под руки.
- Мы победили! – кричит черная толпа.
- Милый, оторвись уже, твое время истекло.
- Что? – я отрываю взгляд от моей умирающей земли.
- Ты знаешь, что происходит? – он повторяет свой вопрос.
- Да. Мы проиграли, - я киваю головой. Я киваю вновь и вновь. Сигаретный дым разрывает мои глаза, разъедают слизкую мембрану их поверхности. Его белые одежды в крови, очи расширены. Он мертв. Священник с болезненно-бледной кожей улыбается, растягивая тонкие губы в усмешке. Кинжал в его руке обагрен кровью.
- Это затягивает, верно? – я разговариваю со сверкающей в полутьме точкой тускнеющего огонька.
Наконец меня отпускает это странное ощущение внутреннего диалога, я смотрю на поле и понимаю, что больше со мной они не говорят.
- Да. Как это объяснить? – спрашиваю.
- Расширяет сознание. Правда, здорово? Это круче чем героин и все прочее. Декаданс.
- Что декаданс?
- Так мы назвали его, - он улыбается. Вижу в темноте. – Кстати, мат королю.
Я тоже улыбаюсь и смотрю на стол, расчерченный клетками – черными и белыми. Вперемежку. Мой белый Король опрокинут, а рядом с победоносной ухмылкой черный Иерофант.
- Можно еще раз? – я в восторге смотрю на расползающийся по доске багрянец.
- Обожди. Организму нужно отдохнуть. Пару часов… Потом мы вновь с тобой сыграем в Декаданс.
-
-
21.01.2009 в 22:45Так что позже жди развёрнутый отзыв.
-
-
21.01.2009 в 22:51-
-
21.01.2009 в 22:56