Быт или быть?

Писать не хочется, но надо вести все-таки дневник...
Сегодня на семинаре Рекемчука обсуждали меня. Да. Мило и стебно)) Критиковали, разбили в пух и прах, но "потенциал" есть.
Выходные на дачи, суставы болят.
Мир не без добрых людей, а религия очень странно меняет людей.
Блинов хочется...
А завтра еще надо выполнить поручение студсовета. Вечно крайний.

---

Творенияс...

Валентин Демидов
Илья Данишевский


Праздник жизни (версия для Рема)


Никогда не мог понять, почему некоторые люди так любят сравнивать себя с песчинками «в великой пустыни мироздания». Ну, как можно так думать, считать себя грязью, пылью?! Но, зато – вечной! А человек не вечен.
Нет, люди – это снежинки. Когда приходит время, они рождаются из облаков, затем, детьми, летают в небесах, а потом, повзрослев, падают на землю, ну а в конце каждого их смертных ждет лишь один итог – стать прахом, той самой пылью. А снег растает, и потекут весенние журчащие ручейки.
Есть в Питере места, которые я стараюсь посетить при каждом моем приезде сюда. Одним из них, к счастью или несчастью, является небольшая кафешка в паре дворов (кварталов, на западный манер) от Невского. Замечательна она тем, что даже после полуночи, пережив долгую тряску в поезде, здесь можно получить кофе с сахаром за 32 рубля и бесплатную улыбку.
На улице темно, лучи солнца не разгоняют чарующую сказку зимнего ночного Петербурга, небеса роняют пушистые белые хлопья снега нерожденных человеческих душ, которые касаются асфальта, превращаясь в грязь под моими каблуками.
Пока я стоял посреди улицы, задумчиво вглядываясь в небо, меня легонько толкнула в плечо миловидная девушка.
-Ой, извините! – прощебетала она, на секунду отвлекшись от мобильного телефона, чтобы затем вновь вернуться к разговору. – Алло, любимый? – услышал я ее удаляющийся голос. – Извини, что разбудила! С праздником тебя! С Днем святого Валентина!
Я, чертыхаясь от одиночества, изливаясь желчью на неоновые вывески профессионального праздника всех влюбленных, двинулся дальше, к своему прибежищу для одинокого путника. Это вам не ощетинившийся неотполированным кафелем «Макдональдс», не «Ростиксы» с их пропахшими курицей салфетками, не дешевые забегаловки, где официантки с полуприкрытым срамом пытаются поймать в свои сети, сплетенные из дырявых колготок богатых папиков, но еще не фешенебельные рестораны с вечно услужливыми швейцарами в лакированных ботинках за двести евро, которые отвесят вам царский поклон, только увидев на вашей одежде знакомые ярлычки «Гуччи» и «Прада». Нет, это место другое, уютное и близкое, в кофейных тонах прокуренное до невозможности. Тут рады всем, даже таким прожженным псам-журналистам, ловящим каждую блоху на шкуре общества, как я. Да, журналисту, одному из тех, кто пытается застукать рыжую примадонну с очередным внукоподобным мужичком.
На удивление ,сегодня здесь было немноголюдно, мне предстояло быть единственным посетителем. Я подошел к барной стойке, за которой сидела бледная девушка в очках и читала какую-то старую потрепанную книжку.
- Вечер добрый! – улыбнулся. – Кофе с молоком.
- Молока нет, - вяло оторвала взгляд от чтива.
- Тогда лед. Отдельно.
Пока она неторопливо выполняла мой заказ, я, прикурив, разглядывал до боли знакомое помещение, где со стен на меня щерились застывшие вне времени Элвисы и Монро. Мой взгляд зацепился за парочку влюбленных, держащих в руках каменное сердце на холсте бумаги…
- Ваш кофе!
- Спасибо, Анечка.
- Ой, а мы знакомы? – удивилась она.
- Бейджик милая, бейджик, - я кивнул в сторону таблички на ее груди.
- Ясно, - в ее глазах погас огонек интереса, и они снова уткнулись в книжку.
Я присел спиной к пустому залу за один из крайних столиков. По левую руку от меня открывался чудесный вид на объятый метелью Питер – тишина, прерываемая лишь редким шелестом перелистываемых страниц, схожих с потрепанными газетенками моей жизни, заголовки – крупные вехи, курсив – мелкие штрихи: «Студент журфака срывает Литературную премию», Молодой ловелас завоевывает сердце дочки главного редактора «Желтухи», «Веселый вдовец уснул мордой в оливье на поминках»…
Хлопнувшая входная дверь вырвала меня из болота воспоминаний, а влетевшие раскрасневшиеся девицы лет четырнадцати-пятнадцати разорвали застоявшуюся тишину кафе, взяли себе пенящуюся колу и устроились прямо за моей спиной, как будто мест других не было!
- Ну да, подруга, Миха – козлина! – долетел до меня голос одной из них, до неприличия громкий.
- Может, денег на телефоне нет? – тихонько прошептала вторая.
- Ага, ты ему еще их положи! – саркастично усмехнулась первая. – Хотел бы поздравить – поздравил бы!
- Это все-таки День святого Валентина, не мог он так жестоко…
Меня даже перекосило. День святого Валентина! Нет, чтобы учиться, дуры малолетние, а у них все любовь в одном месте, кошки мартовские, черт возьми! Все свихнулись от этого поганого праздника – нос на улицу высунешь, сразу забросают дерьмовыми бумажными сердечками, все милуются и обнимаются – вертеп и разврат!
А меж тем…
- Ну, он же такой забывчивый…
- Ха, а имя-то он твое помнит?
А второй будто и не слышит:
- Ну, у него работа, мама еще заболела, Стасика из детсада забрать надо.
- В двенадцать ночи?! А может у этого «Стасика» грудь третьего размера и ноги от ушей?
- Нет что ты, Стасик это его младший брат!
- Да знаю я…
- А может… - пауза. – Самой позвонить?
- Зачем?
- Может, что-то случилось!
- Может, он вообще умер?
- Что, ты серьезно?
- Нет, я тебя подкалываю!
- Тьфу, на тебя!
Я прыснул в кулак и поправил шарф, чтобы не расхохотаться в полный голос. Острый у стервочки язычок!
- Ладно, - примиряюще сказала девушка. – Подождем еще!
- Угу… Я у тебя как с Максом?
- Да ниче так, помаленьку.
- А у вас… Ну это… Было?
- Секс что ли? – сказала громогласная. Даже сидя спиной я почувствовал как другая смущенно покраснела. Да, таких типажностей я давно не встречал, все как у Шекспира – «блудница» и «монашка». – Да, было пару раз. Он и у него похожи - ниже среднего!
- Ну, ты и пошлячка! – то ли восхищенно, то ли раздраженно сказала «монашка». – Ой, телефон вибрирует! – шуршание. – Наверняка это Миша! – вздох разочарования. – Мама… Пишет, чтобы домой шла.
- Что думаешь, подруга?
- Ну, сейчас, сбегаю, носик попудрю и домой.
Девушка прошла мимо меня, оставляя за собой шлейф из дешевеньких духов. А она ничего, похожа на мою жену… Она была такой же невинной… Когда-то…
- Извините, а где… - спросила «монашка» у барменши. Та, не подымая глаз, махнула в сторону туалета.
Трель мобильника «блудницы», столь же неприятная, как и ее голос, ударила по ушам.
- Алло, Миша… Да, все нормально… Что? Да! Задолбала она меня… Рыдает как последняя дура в сортире! Да? На ночь приеду! Мама? Маме сказала, что едем со школой на ночную экскурсию в Эрмитаж. Да, ступила, но она купилась! Ладно, все, она уже идет, пока!
Стук каблучков.
- Кто звонил?
- Да мама, тоже домой зовет. Маша позвонил, написал?
- Нет…
- Как жалко, - фальшиво-тоскливо потянула «блудница».
- Знаешь… Я так рада, что ты со мной… Ты ведь меня не предашь?
- Нет, никогда!
Хлопнула входная дверь и они, завернув за угол, прошли под ручку мимо моего окна. Та, вторая, более накрашенная, хищно подмигнула, завлекая меня искорками вожделения. Вот, они скрываются из вида, дети нового поколения, совсем как тем, изображенные на картине, с каменными сердцами. А на улице темного города все так же падает с холодных безликих небес белый снег нерожденных человеческих душ…

14 февраля 2009 года, Санкт-Петербург.

---

Как на пожар!

-Тебе еще и спать надо...- сказал мне отец.
Как будто я не знаю. Впрочем, если судить по моим действиям...
С Питера вернулся в шесть утра понедельника (более подробный отчет о поездке будет чуть позднее), в девять уже выезжать (в итоге час поспал, но стало еще хуже), в десять латынь (Зверек!!!!), античка (как не странно, не спал, читал второй том DN), перекличка, ибо староста и замстаросты не вовремя заболели, а я ответственный)) Потом сидение в Лите ожидая экзамена дорогого мне человека, неудача, обила другого человека, карты, утешение, опоздание на электричку и прибытие домой в полвторого ночи... И ладны один раз...
Вторник... Восемь утра... Быстро-быстро строчу рассказ для семинара Рекемчука. Половина двенадцатого, опаздываю на семинар Рекемчука, но все же в последний момент, за пару минут до моего выступления врываюсь в аудиторию. Что-то говорю о рассказах однокурсников. Александр Евсеич даже похвалил...
Потом Макдак, в поисках места с Яносом наткнулись на Кошку и Няшку (сорри, Ксюшу ^^"). Далее тревога, эвакуация под громкий смех Ильи и Ксю, едкое замечание Кошки: "Наверное у них что-то на кухне перегорело", развитие идеи команды дубляжа аниме (КАВАИ ДЕСУ!!!!!)....
Затем общага, брожение по магазинам, зверо-мячики, вишневое желе (похожее на заспиртованные внутренности), и подготовка к ИДЦ. Да, я примерил на себе роль препода. Хорошо что второй препод уснул, не мешал)) Зато мило храпел))
И теперь... Дом, дом, дом, Маргарита Пушкина и Вергилий, аниме и металл... Жизнь замечательна!
Хотя бы отчасти.

---

Cеверная Пальмира

Много в мире городов. Некоторые похожи друг на друга, но у каждого, все-таки свое лицо, своя фотография в географическом паспорте мира незабвенных.
Итак, Питер.
Какого я туда поехал... Сам порой не знаю. Просто. Желание. Аха!
Итак....
Вчера (о, это было так недавно!), после репетиции (да-да, наш театр снова в строю), я быстро-быстро доехал до дома - вещи, паспорт, заначки и прочая прелесть. По дороге встретил несколько бывших однокашников, деградировавших до уровня... М... Дебилов. Зато путь на вокзал (точнее перегон от Павелецкой до Таганской) подарил встречу с бывшей однокурсницей - Соней. Очень позитивный человек, жаль ушла из лита.
Ленинградский вокзал, Янос, как всегда безмятежный, пара ручек за чирик... И в путь, в славный город Санкт-Петербург!
Плацкарт, верхняя боковая полка и неразговорчивые соседи.
Попытки заснуть под стук колес, храп соседа и смутно доносящуюся из-за перегородки музыку Хелависы.
А затем... Вокзал, дамочка, предлагавшая комнату за косарь (Нина Степановна, кста, для заметок).
Ночной (очень утренний) Питер, подворотни и только-только открывшийся Макдак. Ожидание, завтрак и расссказ написанный нами с Яносом за четыре часа (всему свое время, и вы, и Ремыч его увидит).
Затем прогулки... Долгие... Церковь Спаса На Крови, Зимний дворец, Кунсткамера (да, впечатление сильное), Медный всадник... Впечатления, фотки...
А теперь...
Небольшая Интернет-Кафешка в подземном переходе, неизвестность впереди, особенно неизвестно где метро))
А что дальше...
Гостиница, Ужин (если найдем), сон (будем надеяться).
Завтра же Заячий остров, Эрмитаж... И еще, не из достопримечательностей, Рок-Арсенал и Аниме-поинт (если найдем).
И домой... На этот раз нижняя полка....
Послезавтра латынь и античка - но кого это волнует?
Меня.
Но не настолько, чтобы испортить впечатления от поездки.
Да, и еще тут очень красиво идет снег.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Моё почтение, сэр Оскар...

Нет, я не про золотого мужика, которого мечтают заполучить америкоские лицедеи.
Сэр Оскар Уайльд, чей сборник избранных произведений я прочитал. Осадок, надо сказать, интереснейший.
Писатель, оставивший этот мир в год нового столетия... Двадцатого века, переломного. Навсегда оставшись автором века девятнадцатого.

Ах, как прекрасен сэр Дориан Грей! Он невинен как дитя! И как порой жесток эгоистичный сэр Генри! А бедняга Бэзил? Откуда ему знать, что он своими руками создаст монстра?
Хотя не монстра. Просто, грешника.
Из предисловия к роману "Портрет Дориана Грея".
"Художник - тот, кто создает прекрасное.
Раскрыть людям себя и скрыть художника - вот к чему стремится искусство".

Здесь я нашел много ответов... Много пересечений. И образов, которые есть и в этом мире:
"Этот друг Бэзила ему очень нравился. Он и Бэзил были совсем разные, составляли прелюбопытный контраст. И голос у лорда Генри был такой приятный! Выждав минуту, Дориан спросил:
- Лорд Генри, вы в самом деле так вредно влияете на других?
- Хорошего влияния не существует, мистер Грей. Всякое влияние уже само по себе безнравственно, - безнравственно с научной точки зрения.
- Почему же?
- Потому что влияние на другого человека - это значит передать ему свою душу. Он начнет думать не своими мыслями, пылать не своими страстями. И добродетели у него будут не свои, и грехи - если предположить, что таковые вообще существуют, - будут заимствованные. "
Сразу как-то тяжело становится, не находите?
Или:
"Мы утратили мужество. А может быть, его у нас никогда не было. Боязнь общественного мнения, эта основа морали, и страх перед богом, страх, на котором держится религия, - вот что властвует над нами."
Весьма актуально. По крайней мере, для меня, сейчас.
Если бы не излишек описаний балов и прочего - цены бы этому роману не было! А так, увы, слегка суховат. Но для чтения - обязателен!

Посмеялся над рассказом "Кентервильское привидение". Наши мультипликаторы весьма отцензурили версию.
И убрали забавного персонажа по имени Вашингтон)) Жаль. Такой стеб над Америкой...

А уж сборник сказок... Никогда не встречал столь нравоучительный, циничный и депрессивных произведений... Не всегда добро побеждает, увы...
Из сказки "День рождения Инфанты":
"Принцесса, ваш забавный маленький Карлик никогда больше не будет плясать! Как жаль! Он так безобразен, что, пожалуй, рассмешил бы даже Короля!
-Но почему же он никогда больше не будет плясать? - смеясь, спросила Инфанта.
-Потому что у него разбилось сердце.
Инфанта нахмурилась, и ее прелестные розовые губки сложились в хорошенькую надменную гримасу.
-На будущее время, пожалуйста, чтобы у тех, кто приходит со мною играть, не было сердца! - крикнула она и убежала в сад."
Грустно, что не все добродетели прилежны, а не все грехи встречаются лишь в сказках.

Или вот, из сказки "Мальчик-Звезда":
"И он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И был он справедлив и милосерден ко всем.....(далее шли описания его дел)
....Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию - и спустя три года он умер. А преемник его был тираном."
Не самый жизнерадостный конец.

Но именно благодаря этому, благодаря грязи в благородных одеждах, и улыбкам на лицах умершей добродетели, произведения Оскара Уайлда запали мне в душу. А место сборнику теперь на полке, рядом с кроватью, чтобы как и некоторые другие книги, я мог брать эту книгу в холодные бессонные ночи и перечитывать...

---

Долб-долб, стена, дай мне тебя разрушить.

И еще один удар!
Таки да, господа, пан Валян бьется о стену головой как болван! Бам-бам!

---

Таруса

Все знают, что Таруса... Кто не знает что такое Таруса? Кто крикнул "Я"?
"Выстрел"
Итак, продолжаем. Таруса. Чудесный городок с населением 9 тыс. 500 чел. (точную цифру не помню))
Собственно, там я был по приглашению моего старого друга old, он же Жека. По его словам: там можно было подушать свежим воздухом.
Да, воздух там свежий. И природа хорошая. И атмосфера почти творческая. То есть, она творческая, но в итоге почти ничего не написал)
Зато, развеялся.
Скучновато, конечно там, но тем не менее.
Вот если бы Лагата не решил работать всю неделю подряд... Или еще кто-нибудь забыл о своих делах...
Но все равно. Платформа разведана. В Тарусе можно выжить.
Чем знаменита Таруса...
Таруса - город художников.
В Тарусе хотела бы быть похоронена Цветаева.
в Тарусе много чего... Наверное)
И еще. Скорее всего, я туда вернусь.

---

Ночная мысля...

Как сложно сделать выбор между желанием уничтожить мир и мечтой спасти его...
И как больно осознавать, что ни на то, ни на другое у тебя нет сил...

---

Не в пику...

Есть ли чувство светлее грусти?
Особенно, грусти недолгого (а может и долгого) расставания.
Прощаться, зная что увидимся.
Это... По-моему, это стоит того чтобы вставать пораньше, ехать на другой конец Москвы, таскать чемоданы...
Меня уже не раз попрекали добротой, даже называли психом. Говорили: "Ну чего ты их встречаешь\провожаешь?"
А я отвечал с улыбкой: "Мне нравится это делать."
Глупо.
Но есть причина. Просто, очень приятно быть последним человеком, которого увидел уезжающий. Тем человеком, которого будут ассоциировать с моим родным городом. Человека, к которому возвращаются.
Глупо. И эгоистично.
Но это я.

---

Cту....

И кто вам сказал что жизнь - дерьмо?
Может быть я?
Хотя не все так плохо. Душевные мучения - куда-нибудь в уголок, оставим на бессонные ночи, из-за которых я даже не смог сдержать обещания. Саня молодцом, заменил меня мгновенно Ахахахахах!
Завтра продублируем.
Комп в очередной раз полетел. Я-то надеялся провести каникулы за книгами и аниме. Ога. Как же. Звука нет.
Из меланхолии меня вырвал Лагата, у которого полетела видеокарта. В итоге посоветовал снести винду и вытащил на свежий воздух. Свежий воздух окончился облаками. Нет, не спектаклем по товарищу Аристофану, а ТК "Облака". И Самым Лучшим Фильмом 2. Да, он лучше чем первый. Да, его можно смотреть. Да, там даже смешно.
Вернулся, все переустановил, лафа!
После аниме займусь одним стихомъ... Надо...
Да хранит вас Тьма....

---

Ня?

Просто очень няшно, меня радует ^^

---

Бой окончен

Фанфары отгремели, скорбь утихло, пение хора заткнулось.
3. И что? Не жаль. Ибо таков удел.
ТБ, вы все равно не такой плохой человек. Разговоры о манере преподавания оставим на другой раз.
На Орехово пил. На Царицыно пил. На Домодедовской пил. На Тверской пил. На Маяковской пил. На Беляево пил. На Кропоткинской пил.
А теперь и на Перово пил.
Спасибо, хозяйка очага.
Спасибо, моя царица!

Сессия закрыта. А боль съедает разум. Game over, чувак!

---

40 минут до выхода, вторая бессонная ночь, безумие, головная боль, стук в висках, Еврипид...
Трагедия? Трагедия!
Карты в руки, игра началась! Началась? Нет... Нет...
Безумие, безумие...
Грань между отчаянием и одиночеством... Вы ищете подушку или палача?
Боль, боль, она добирается до самых светлых воспоминаний...
Сжечь? В бетон?
Нет... Я не буду... Я помню... Помню...
Безумие...
Один лишь шаг... И все...
Но я нужен... Пока нужен...
Безумие...
Сколько пафоса... Где же истина? Где я? Где "Я"? Я? Я!
Тишина... Достоин ли я ею наслаждаться?
Или снова... Чужие мысли... Чужая боль... Она легче, слаще чем своя...
Как же все это смешно...

Нет, не получается у меня поток сознания... Все одно - пафос. Даже Безумие липовое...
или?

---

Игра....

21.01.2009 в 20:38

Пишет  Janos:

Поиграем в Декаданс 1.5. Черно-Белое.

Поиграем в Декаданс 1.5
Черно-Белое

Роли озвучивали:
Илья Janos Данишевский
Валентин timecraft Демидов
Кари Kari Dream Севрюкова

Мы не знаем, КТО или ЧТО ты есть, поэтому мы назовем тебя незатейливым словом – Слушатель, нравится тебе это или нет. Это прокуренная комната элитарного литературного клуба, тут кожаная обивка у вовсе недешевой мебели, тут легкий аромат кубинских сигар, тут много чего есть, но это все не имеет значения. Правда? Ведь ты уже преобразился, принял свою истинную форму, да? Слушатель… Ты слышишь хор голосов и каждый из них рассказывает тебе о себе. Можешь пить, если тебе так будет легче переваривать информацию. Бренди под рукой, слушатель.
Ты хочешь начать? Главное знать одно правило – не давай им смешиваться в тебе, иначе ты свихнешься от непонимания. Разделяй их, так проще. Если ты делаешься все правильно, то сейчас безумный гомон в твоих ушах трансформируется в разрозненные речи, принимающие внятные очертания. Слушай, это поможет тебе одержать победу. Доверься им, они расскажут тебе все, что ты бы хотел знать о них. Все, что необходимо тебе для победы.
Овации, начинаем.

………………………………………………………………………………………

1. Одежда.

Я презираю одежду!
Я знаю слишком многих солдат, которые следят за блеском формы, забывая блеск оружия!
Мой меч блестит и сияет, моя форма же просто не должна быть рваной. Порой я ее ненавижу. На каждой вещи бирка с именем – Жак Ширак, Жак Ширак. Будто модная фирма – рубашка Жак Ширак, шлем Жак Ширак, и даже сапоги – Жак Ширак. Зато меня опознают, когда я умру. Когда я умру за короля. Бирка на воротнике натирает шею. Я уже забыл, что существует иная одежда, только форма. Признак того, что я служу Королю!
Король заботится обо мне и моей семье!
Король меня любит!
И я благодарен ему за возможность носить эту форму и отдавать ему дань верной службой. Я служу на пограничной заставе, где-то далеко у меня осталась семья, красивая одежда и уют. Я ушел воевать добровольцем!

…

Это стоило того – долгое служение во славу Папы. То свечки тушил в храмах, то лестничные пролеты языком вылизывал, то рясы стирал вышестоящим отцам…много всего было на моем пути, сын мой, теперь же я могу наслаждаться ласкающим кожу закатом. Среди прочего, конечно.
Ах, что я люблю в своей работе, точнее, тьфу ты, службе, это церемониальные обряды. Чистый шелк эбенового цвета, белая бахрома паутины, сверкающий клинок на бедре, стягивающий бедра корсет, перстни на тонких пальцах – ах, разве все это не прекрасно? Разве не эстетика правит этим миром? Разве не этот божественный лунный свет, испускаемый моей бледной кожей, достоин восхваляющих гимнов в веках. Мои одухотворенные очи, о, сын мой, как черные бездонные звезды, вывернутые наизнанку.
Работа первосвященника легка и прекрасна – выходить в народ, легко склонив голову набок, шурша полами и путаясь в причудливых нарядах, проводить длинными ухоженными когтями по теплыми кожаным оберткам писаний, перелистывать их рассыпающиеся странички, вчитываться в буковки, на некое время смежать веки, а затем с упоением смотреть на торжествующую толпу, бьющуюся в религиозном экстазе, а после тихим голосом заставлять их замолчать. Легким шепотом сжимать их в бестелесном кулаке, полностью подчинить себе, слышать лишь испуганные ритмы сердца и более никаких излишеств. Одним словом иметь возможность направить их всех одной волной туда, куда возжелаешь.
Ах, какое упоение я испытываю, чеканя железными набойками по мрамору храма. Какой восторг охватывает меня от нахлынувшей внезапно власти. От одной мысли о том, что мне дозволено совершенно все. ВСЕ!
Ты понимаешь, сын мой?

…

Его лицо, освещенное лишь отблесками одинокой свечи, исказилось в подобие улыбки.
-О, ты, наконец, решил поговорить со мной по душам, - его рука потянулась к медному кубку с вином. – Ты должен понимать, - глоток, уже, наверное, сотый за вечер, - рыцарь, это не просто воин на коне, это целое искусство! Вот что самое главное для рыцаря? Не знаешь? А я тебе скажу! Вера! Не меч, не конь, не доспехи… Хотя доспехи тоже важны. Без них, ты не продержишься на поле битвы и десяти минут! Не все удары можно отразить мечом и щитом… - Его рука невольно потянулась к шраму около подбородка, но, не успевши коснуться, отдернулась. – Да, доспех важен… Но и в обычной жизни не забывай кто ты! Никаких вычурных и шелковых одежд – ты воин, а не баба! Разве что если ты идешь на прием к королю… Но там и момент особый. А так – одежда обычного солдата, разве что не такая дырявая! – короткий смешок. – Все-таки ты из благородного рода, как и я. Пусть нам, как вторым сыновьям, не достались родовые замки, но мы – рыцари его величества! Воины веры! Замки, богатства, слава – все это ждет тебя! Я уже свое отвоевал, - очередной глоток «крови бога». – Так что, не уподобляйся этим недоноскам из столицы, которые наряжаются хуже бабы, какие-то воротнички, перстеньки – гадость! Пусть они пируют там себе, развлекаются, ходят на балы – на поле битвы их убьет даже смерд с вилами! А ты – рыцарь! Воин! Не забывай! Заботься о чести, прежде чем о достатке, а о мече больше чем, о любимой! Его ты передашь своему сыну, который продолжит твое дело! Как ты, продолжаешь дело своего отца, моего старого друга! Так что можешь спрятать подальше все свои мечты о мирной жизни – ты рыцарь, сынок! – чаша опустела. Кивок слуге, очередной бочонок открыт. – И не забывай о доспехах! Держи их в чистоте и порядке, а то так и будешь сидеть в оруженосцах!

…

- Артуро, ну что ты мне принес! Я сказал черную мантию с высоким воротником, а не это убожество! Как я покажусь в этом уродливом балдахине перед своими рыцарями! Всему учить надо! Я должен выглядеть ужасающе! А это… Это же смешно! И совсем не ужасающе! Перешей! Немедленно, перешей, Артуро, иначе быстренько с головой расстанешься! Ах, что за несчастье, одни идиоты окружают! Вспомнить хотя графа Фарса… Вот подлец, преподнес мне в дар коня! И ладно бы черного, так нет, белого в серое яблочко! Он же ни к одному моему доспеху не подходит! Подлец! Конечно, я вынужден был казнить его! Подлец! Артуро, ну как, перешил? Что значит «нет»! Быстрее, делай! Ну что за напасть… Вчера вот снова тесемку у Амулета Тьмы порвалась… Пришлось на время заменить ее белой веревочкой… А она выделяется на фоне черного камзола! Так стыдно… Наверное все заметили это… И смеются тихонько надо мной! Казнить, всех казнить! АРТУРО! А? Сделал? Молодец! О, все прекрасно, вот это я и одену! Чудесно! Хотя… Все равно испачкается, сегодня публичная казнь, снова придется голову мечом рубить… Фи, противно! Но надо. Такова доля верховной власти! Артуро! Почисти мой меч, он должен блестеть! И что, что из черной стали! Она тоже блестит! И пошевеливайся, время не ждет!

…

- Милый, ты уже записываешь?
- Да, мой Господин, записываю. Вы можете начинать, - слуга легко преклонил голову. Солнце протекало лиловой полоской сквозь витражи дворца и весело отплясывало на мраморном узоре пола.
- Фрр, странно себя ощущаю. Полный идиотизм. Ты уверен, что это нормально?
- Конечно, мое Сиятельство, все знатные из вашего рода так поступают. Это войдет в летописи, только и всего. Да и вообще, мой милорд, правда приободряет народ. Это же очевидно. Если вы расскажете им все свои секреты, они пойду за вами и в огонь и в воду.
- Хорошо, хорошо, Кир, уговорил. И с чего начать?
- Мой милорд, я не знаю. Вам решать. Хоть комнату начните описывать или все, что вас окружает. Распорядок вашего дня, вашу одежду, - Кир старательно удерживал на своем лице приветливую улыбку. С каждой минутой делать это становилось все сложнее и сложнее.
- Одежда… - монарх почесал лысую голову в задумчивости, прищурив один глаз. – Одежда, значит. Хорошо. Не люблю я все эти пышные штуковины, в которые меня обряжает моя благоверная. Все это золото, мантии и плащи – я считаю, что это излишне. Да и еще, наш портной вовсе не умеет снимать мерки, праздничные брюки всегда очень сильно вжимают мне живот в спину. Я, конечно, понимаю, что это все мое пагубное пристрастие к пиву, но все же… Я говорю не слишком откровенно?
- Нет, все прекрасно, мой светлейший, я фиксирую каждое ваше слово, - гусиное перо в руках Кира ловко ныряло в горлышко чернильницы, а затем вычерчивало мелкие значки на пергаменте.
- Хорошо это. И вообще, мне пижама ближе. Да и привычнее как-то – в постели нежиться, а не на приемах париться. До этого не так-то легко докумекать, - вновь почесал лысину, - но в этих праздничных одеяниях слишком жарко. Пот просто ручьем течет, мочи терпеть нет. Потом в душ топать, а то Ее Величие в постель не допустит. Фррр, ужас.
- Записано, мой милорд, - Кир спрыснул в кулак.

…

Проклятые доспехи. Проклятая лошадь. Лошадь ведь тоже часть моей одежды. Та часть, которую мне хочется загрызть. Но уважающий себя вампир не позволит себе такого. Проклятый оруженосец. Все раздражает!
Мои несчастные уши так примяты шлемом, что боюсь я оглохну к концу этой войны! Чертовы тролли подгоняют все под свою гребанную голову, не рассчитывая, что уши у нас длиннее и длиньше. Или длиннее? Плевать!
Все одето в войну, да-да-да. А мне плевать на войну, она нужна только старому ублюдку-королю. Я бы мог обойтись без всего этого. Без эмблемы темного воинства и их порядкового номера. Но номер война выгравирован не только на одежде.
Темные слуги дьявола, называющие себя священниками найдут меня, где бы я не был по этому знаку. Даже если я буду мертв. Им ничего не стоит воскресить, чтобы убить снова. А между тем моё несчастное тело так устало под грузом этих неуклюжих доспехов! По уставу мне давно полагаются новые доспехи, но эти гоблины уже наверно продали их какому-нибудь вампиру побогаче. В армиии тьмы процветает любовь к золоту, о да.

2. Любовь.

- Любовь? ОООО, ЛЮБОВЬ это очень хорошая тема. Правда я слегка смущаюсь говорить об этом прямо так, открыто. Это точно нужно, Кир?
- Да, ваша наивысшая мудрость, вашему народу невыносимо интересно, что сокрыто в вашем сердце.
- Ну хорошо-хорошо, ты уговорил меня, Кир.
- Всегда к вашим услугам, диктуйте, ваша невообразимая прекрасность, начинайте.
- Ну если быть до конца откровенным, то когда мы с моей женушкой закрываем дверь нашей спальни, то играем в несколько нестандартные игры. Ну знаешь, ремешочки, плеточки, железочки, цепочки, кляпы.
- Я говорил немного о другом, о знающий истину, - поправил Кир.
- Да? – смущенно пробормотал монарх.
- Угу, ваше сиятельство.

...

Как часто мне приходится слышать это глупое слово «любовь». Между прочим, искренняя любовь возможна только за звонкую монету. Потому что демоны тьмы любят лишь сияние золота. В зависимости от того, сколько у тебя монет ты можешь выбрать себе любовника на ночь, а может и на всю жизнь – опять же, считаем монетки.
А я урод даже среди нечисти. Я не люблю даже золота. Я устал. Устал от (не)жизни, войны, глупых прихотей короля и жестокости некромантов, слуг дьявола. Я устал. Мне все противно. Даже кровь пить противно.
Ох, какие кровавые пиры я бывало устраивал! Мои длинные коготки проводили по шее жертвы, заставляя ее испытывать не только боль укуса, но и ужас моей красоты. Я так любил себя! А теперь чувствую лишь жалость когда вижу свои бледные, бедные руки. Раньше меч сам льнул к ним, осознавая, что эти руки принесут ему величие. О, прости меня, мое оружие, я жалкий вампир, я перегорел внутри, я больше не люблю драки.

…

- О, поздно ты сегодня! Признавайся, на свидании был с прекрасной девой? Можешь не отвечать, по глазам вижу, был! Эх молодость, неразумные вы еще, а уже считаете что все знаете, советы старших не слушаете! Впрочем, и мы такими были… Присядь сынок, расскажу тебе одну историю… - рука тянется к кубку, в свет луны вырывает из темноты ладонь с двумя отсутствующими пальцами.
– Случилось это лет тридцать назад… Да, как раз после третьей моей битвы, где я поразил мечом сэра Джеральда… В то время я был влюблен в одну чудесную девушка из богатого рыцарского рода, леди Розу… Она была прекрасна! Пышногрудая, белоликая, черноволосая, а глаза… В блеске ее глаз я был готов купаться суткам напролет… Я посвящал ей поэмы, несколько следующих битв прошли с ее именем на устах… После королевского рыцарского турнира, где я стал победителем, я попросил ее стать моей женой. Она мне отказала, - кубок вновь пуст, слуга, боясь гнева хозяина, торопиться его наполнить. – Спустя несколько дней я узнал о ее любовнике, каком-то маркизе доморощенном, который и меч-то в руках не удержит… А еще через месяц она умерла… После одного из ночных свиданий, где они предавались утехам, , она подхватила простуду, ну и померла… А маркиза я потом убил. На дуэли. Так что слушай сынок одну простую истину… Дама сердца – это конечно хорошо, но если хочешь любящую жену, крепких и здоровеньких детишек, уют и покой дома – не выбирай этих стерв из знатных родов. Все равно они тебе будут изменять, да и добиться их руки значительно сложнее – что им до простых рыцарей, до героев вроде тебя и меня? Найди какую-нибудь милую дочурку аббата или торговца, среди них самые лучшие попадаются, вскружи ей голову и женись! Она и за домом присмотрит, и детей взрастит – а это, сынок, самое главное! А всех этих леди оставь… Не стоят они того….

…

Любовь? Тебе любопытно мое мнение о любви? Я могу рассказать тебе достаточно, сын мой. Я повидал на своем веку достаточно.
Ты, может быть, не знал, но когда я был простым служкой в монастыре, я такую Любовь повидал, что тебе и не снилось. В кошмарах, ага, ага.
А теперь? О, я могу себе позволить разглагольствовать на любые темы и темки. Прямо сейчас, сидя в своих шикарных покоях, прочищая костяной пилкой ноготки, я могу поведать тебе о своих небольших интрижках при дворе.
Ты ведь тоже заглядываешься на Ее Королевское Величие? На ее грудки, затянутые лазоревым хитоном… ах, понимаю. Заглядываешься? Я уже нет, это в прошлом *отстраненно смотрит в зеркало, проводит пальцем под глазом, поправляя идеально наложенные тени*. Пользовался я пару раз ее балконом, по плющу спускался вниз, а там пять минут до Церкви святого Георга. Ну ты помнишь да? Такой маленький захолустный храм, который, прости Господи, ничерта в казну не приносит. НЕНАВИЖУ.
Ну я отвлекся, извини, сын мой, просто довольно сложно сдерживаться, когда такие вот богадельни простаивают попусту, а я не могу позволить себе третью гардеробную.
Ну так вот, Королева. Да, забавно это по первости. Но приедается до безобразия быстро. А вот супруг ее тот еще орешек *надувает губки и невинно смотрит на ногти*

…

Я люблю свою семью. Мою прекрасную жену и двоих ребятишек. Я стараюсь не думать о том, что она слишком прекрасна, чтобы дожидаться меня с войны в одиночестве. Я стараюсь не думать о том, что они знают не хуже меня, что я не вернусь с этой пограничной заставы.
Я люблю свою семью. Я пишу им письма. Это дается мне все сложнее, я знаю, что должен их любить, но я с трудом припоминаю их лица. Моя любовь – такой же долг, как и служба Королю. Хотя нет, Короля я люблю по-настоящему, фанатичный блеск в моих глазах не подделка, я готов за него умереть. Это настоящая любовь. А не та, которая заставляет писать письма. И не та, которая процветает в стенах заставы между войнами.
Поначалу это казалось диким и безбожным. А теперь я не вижу ничего странного и неправильного в том, что сплю со своим напарником. Что здесь непонятного? Разве меня можно осудить? Я люблю свою семью. Я верный слуга короля. Я нормальный воин, такой же как все.

…

- Артуро, сколько можно возиться с доспехами! Пошевеливайся! Что за звон? Уронил мой шлем? Да что с тобой такое? Жена умерла? С каждым случается, переживешь. Ах, так ты ее еще и любил…Вот незадача… А найти новую никак? Что за «траур»? Фи, светлые замашки! Ладно, нового слугу обучать будет дольше, поэтому помогу тебе. Что значит «как»? Оживлю и все. Что за «это будет не она»? Она, она, поверь моему опыту. Да, может быть она будет немного холодна в постели, зато это будет компенсироваться послушностью и неувядающей красотой! Если конечно, не будешь забывать отводить ее к некромантам раз в месяц, чтобы продлили заклинание. И не бойся всех этих слухов, мол, мертвые жены загрызают своих мужей в постели! Брехня все это! Ну, может, куснут изредка, да и то, если не воспитывать! А женщину, Артуро, надо воспитывать! Они же, как кони – сначала нужно объездить! Что еще за «не сравнивайте женщин с животными»? Ой-йо-йой! Кто это у нас тут за равноправие полов? Чушь это все! Пока я на троне, никто из этих шлюшек никаких прав не получит! Зря я что-ли дочурку свою в могилу свел, чтобы потом меня сместить с трона не пыталась! И не бледней ты так – тебя я пока убивать не собираюсь. Если только будешь выполнять мои приказы. Помнишь, что я тебе приказал? Правильно, вот, заторопился! Давай-ка, тащи сюда шлем!

3. Ненависть.

Порой мне кажется, что я ненавижу всех.
Конечно, а за что мне любить короля, красующегося моими успехами? Как мне не ненавидеть священников, купивших мою душу, как только я был рожден? Купивших мою душу за скромный порядковый номер, присвоенный мне в темной армии. Было время, я ненавидел людей, ведь они враги. Но сейчас я их просто презираю. Ненависть должна вести рыцаря в битве! А я убиваю, потому что боюсь. Боюсь тог, что страшнее смерти. Среди рыцарей ходит много слухов о том, что священники зла вытворяют с провинившимися. Я не хочу, чтобы они разрезали на части мой разум.
Я не ненавижу. Я боюсь

…

- Ненависть. О, я ненавижу очень многое. Ну, к примеру, оливки. От них меня распирает во все стороны, уж не знаю почему такой эффект. Еще яичницу-глазунью, которую в меня пихают каждый день. Неужели трудно запомнить, что не люблю я эти яйца, топорщащиеся желтизной на белой поверхности… Фррр.
- Да, великий, вы подкинули вашим подданным неимоверно важную информацию.
- Я старался, Кир, - улыбка озарила его лицо. Самодовольная улыбка.

Ненависть? Ты издеваешься надо мной, сын мой? Я Иерофант, первосвященник королевства Эбеновой Кости, я дарю радость и утешение людям. Я слушаю их исповеди, я внимаю им, я отпускаю всякие-разные грехи, делаю жизнь приятней и легче. Помогаю найти утешение в вере. В настоящей вере и спасении.
Как по-твоему я могу ненавидеть кого-либо? Все они мои дети, любимые и ненаглядные. *водит пальцем по столешнице, приглубляет вино из потира* Даже тех торговцев, что торгуют протухшим мяском на рынке “Восьми чудес” я готов приютить в своих объятьях, дарующих покой. Даже развратных девок и странных рыцарей, которым, кажется, по голове дают раз за разом с такой силой, что железные перекрытия шлемов не выдерживают и резонируют с мозговой деятельностью. Отсутствующей, к слову – им бы только перед дамочками красоваться своими сверкающими латами. Ничего в голове нету – все выветрено. Мы, святые люди, такого поведения не одобряем. *жадно кладет в рот одну виноградинку за другой*.
А воры? Ты ведь уже слышал о происшествии на “Удельном перекрестке”. Там стоит эта церковенка, в которую из далекой провинции привезли венчальный кубок. Так эти с(х)рамовники в карман его прибрали, а затем сделали невинные глазки, мол не было ничего. Конечно же, от моей длани такие не уходят… но, непременно, они получат посмертное прощение.
А еще есть эти самые, которые не платят церкви. Не платят и все тут, хоть тресни. Ходят по игральным домам, состояния в карты просаживают, а мне не платят. Я, раздери вас ДЬЯВОЛ в обносках хожу из-за таких ублюдков! *бьет кулаком по столу*
Ненависть? Какая ненависть, сынок? Мы люди святые, несем радость и добро в массы.

…

Как же я ненавидел!
Всех, по ту сторону границы!
Всех, кто не является подданными моего Короля!
И не только их!
Я ненавидел тех, с кем выпало служить!
Хотя бы за то, что они поглощают жуткое пойло, не смотря на близость врага. Одним словом, я был новичком. Теперь я как все. Теперь я ненавижу пузырящиеся зелья, дешевую выпивку, разъедающую желудок. Ненавижу за то, что моя ярость осталась на дне стакана. Ненавижу за то, что за на дне стакана растворилась моя семья. Ненавижу за то, что во мне больше нет эмоций. Но иначе нельзя. Без выпивки мы все здесь сойдем с ума. Дешевое вино.
Я пью не так уж много, но порой мне кажется, что вместо крови в моих венах течет этот яд. Я ненавижу себя за то, что я глупый вояка, пропивший свою душу. Всё, ради чего мне осталось жить – битва!
Битва и смерть!
Смерть во имя короля!

…

-Артуро, ну с чем ты на этот раз возишься? Письмо? От кого? От брата? Ах, от его жены… Он умер? Жаль, он тоже был хорошим слугой. Ах, его убили… Какой-то светлый рыцарь? Зарубил на границе? Ох-ох… И что теперь? Просишь дать тебе отпуск? Зачем? Хочешь поехать на границу и отомстить! Вот глупость! Не отпускаю. Глупо. Погибнешь и все тут. А мне потом слугу нового воспитывать. И к тому же, подумай сам, наверняка этот рыцарь уехал в свою гребаную деревушку и нажирается там в какой-нибудь пивнушке. Тебе его не догнать. И вообще, ненависть, глупое чувство. Поверь, меня ненавидит половина моего королевства и все соседние. Это очень глупо. Могу тебе сказать с уверенностью – нет таких людей, да и нелюдей, в мире которых я ненавижу. Да, были те, кого я убивал, но я делал это с холодным разумом, никакой ненависти и ярости. Мой тебе совет, Артуро – забудь. Все равно скоро все они станут пылью под железными каблуками моих черных легионов. Месть будет свершена. Так что… - ОН вырвал листок из рук Артуро и кинул его в камин. – Возвращайся к своей работе, Артуро. И не нужно меня ненавидеть - это глупо, - после этих слов Артуро впервые увидел в своем господине не только глупого монарха с замашками садиста, а властелина великой державы, мудрого владыку.
Артуро не будет ненавидеть.
Он будет наблюдать.

…

- Что с тобой, откуда этот синяк на лице? Снова подрался в трактире? Эх ты, в твои годы я уже на турнирах дрался, а ты все еще с молодцами из местных деревушек братаешься! Что, твой сегодняшний драчун из аристократии? Какой-нибудь маркиз? Ну-ну, так сойдись с ним в дуэли, по всем правилам чести! Что, говоришь, он не достоин этого? Вот здесь ты не прав – подобная шваль только для этого и может послужить! Делать из них врагов – глупо! Так, простые невежи, мусор. Пища для меча, жаждущего крови. Настоящий твой враг еще придет, жди того, кого сможешь ненавидеть. Я вот своего дождался. Было это лет двадцать пять назад, неподалеку от границы случилась у нас небольшая битва с разведывательным отрядом вражеского войска. Привел их в наши края сэр Курт… Просто, Курт, не достоин он называться сэром. Предатель, продался с потрохами Темному Властелину… И искренне был уверен, что поступает правильно… Из-за него почти всем мои друзья полегли в засаде… Хороший он враг был… Даже не умолял о пощаде, когда острие моего клинка упиралось ему в горло…Вот кого надо ненавидеть, достойных противников… Равных тебе. А твой маркиз… Зарежут его в одной из трактирных потасовок, и земля ему пухом. А ты, лучше, иди с мечом попрактикуйся, мало ли, вдруг и ты предателя найдешь, а он-то тебя тоже не пощадит! – он хлопает меня по плечу и снова тянется к чаше.

4. Война.

Мне редко снятся сны!
Но когда снятся – там несомненно они!
Нечисть. Вампиры и оборотни темных земель. Их обличие бесчеловечно. Это мрази!
Они должны умереть!
Разве люди могли пойти против Короля? О нет, это самые настоящие звери. Я их не ненавижу, я просто хочу их убить!
С моего поста мне видно их земли. Такие же страшные и черные, как они сами. Совсем скоро они снова высунуться из своих нор, кто-нибудь из них убьет меня. Но я убью больше!
Я воин света и добра!
Я воин Короля, а они порождения ада!
Когда я убиваю, я не задумываюсь над тем, есть ли у них душа, семьи… Этого нет. Они не люди. Они нежить…

…

Это очень здорово. Я о войне. Знаете ли на моей памяти это уже второй момент затяжных сражений и я знаю о чем говорю. Ты водишь пальчиком по карте, приказываешь, стучишь в гневе нежным кулачком по столу, если что, тыкаешь ноготком в нужное место и отправляешь туда войска – B1, там, G4 – все, как пожелаешь. Главное строить упрямые рожи, растягивать губы в ехидной усмешке – Его Величие все равно ничерта не смыслит в этом. Темный Властелин, е-мае.
Войска воюют, клиночки стукаются друг об друга с приятным звяканьем, кровушка орошает землю, пожары, смерти, мор, чума – какая прелесть, а ты лежишь и нежишься в ванне, пальцами перебирая лепестки роз. Потом пожинаешь плоды успеха. Ну а если поражение – не беда, погрозишь пальчиком Властелину, перекинешь груз ответственности на его плечи, вот и все дела.
А еще, как уже было проверено, сын мой, во время войны очень легко продвигаться по службе. Стережешь личную слушку Папы, клиночком по ее горлу – раз и все готово, подхватываешь несомый ею подносик с водичкой для его преосвященства. Из рукава легким жестом вытряхиваешь яд из фиала в бокал, а затем с любезной улыбкой глядишь, как корчиться он, милейший, в предсмертной агонии. А уже на следующий день ты примеряешь его шикарную черную мантию… ну это я так, к примеру, конечно. Никто, клянусь тебе, сын мой, такими гнусностями не занимается. Ага-ага.

…

- Мы давно воюем! – гордо провозгласил монарх. – Кир, ты не помнишь точную датировки? – добавил он шепотом.
- Все добавлю после, можете не беспокоиться по пустякам, мой лучезарный, - кивнул слуга в ответ.
- Итак, мы воюем по всем фронтам. Люди грудью защищают рубежи родного государства. У нас нет преступнечества внутри нашей славной Империи, все люди воюют по своим собственным убеждениям. Мы самая-самая лучшая страна на свете!
- Переходите дальше, мессир.
- В наших рядах нет места дедовщины, новобранцы за пару недель становятся лучшими друзьями, готовыми друг за друга в огонь и в воду. Их кормят отборной провизией, которую готовят лучшие повара страны.
- Великий, скажите про ситуацию с выпивкой, - намекнул Кир.
- В наших рядах никто и никогда не притрагивается к выпивке…
В этот момент в комнату впорхнул дворецкий с большим подносом еды:
- Первая перемена блюд, о великий!
- Благодарю, Эндо, свободны.
Монарх вооружился вилкой, быстро набил рот едой, а затем обратился к Киру:
- Ты дам эфо, дупиши шо нушным щитаешь, Лир!
- Да, светлейший.

…

Просто людишки.
Конечно, идея их порабощения вовсе не плоха, но зачем? Я бы мог в одиночку скитаться по чужим землям, выпивая их кровь. Я бы мог так жить. А королю хочется славы и власти. Хочется, чтобы они жили в клетках и сами склоняли шеи для укуса. Это противно. Противно пить кровь, когда жертва согласна ее отдать.
Это не враги, это тряпки. В прочем, пока они еще сопротивляются. Что самое странное в воинстве есть идиоты, верующие в короля. Хотя бы мой оруженосец, ну да все тролли тупы. На самом деле, мой самый страшный враг – король. И священники дьявола. Эти люди держат меня в рабстве, а я не могу сбросить оков. Были бы еще условия приличные! А тут… Я подозреваю, что однажды меня отравят в этой армии! Со мной обращаются, как с каким-то гномом! Между прочим я – чистокровный вампир.
И все, кто не я – мои враги.

…

- Вот и настал самый главный момент в твоей жизни – завтра ты в первый раз отправишься на войну! Пусть пока в роле оруженосца, но все же, готовься к тому, что тебе придется убивать! Делай это с чистым сердцем и знай – не убьешь ты, убьют тебя! И не думай об их матерях – вспомни о своей. Даже если один из твоих противников и будет хорошим человеком, другой воткнет тебе кинжал в спину. Это война, сынок. Как там говорил один из писчих – «последний довод королей». Конечно, наш светлый сюзерен не стремился к этой войне… Конечно нет, столько людей погибнет. Зато если мы захватим эти приграничные земли… Все расходы окупятся! Подумай об этом сынок, сражайся за свою страну, как я когда-то, - его правая рука проводит пальцами по эфесу меча. – И никакой жалости! И ты, и твой противник знают, на что идут! – несколько глотков из чаши. – Много войн я повидал на своем веку… И не одна из них не была честной. Или оправданной. Некоторые войны называют жестокими, но я считаю жестокими их все… Столько народу гибнет понапрасну… Зато, это хороший способ заявить о себе, стать хорошим воином, знаменитым рыцарем! Тут есть один секрет, сынок, только ты о нем никому, ладно! – он наклоняет меня поближе и шепчет на ухо. – Лгать, конечно не хорошо, грех, но все же, после битвы можешь смело приукрасить свои заслуги. Скажи, к примеру, что одного мавра ты разрубил одним ударом меча от головы до пят! Толпа это любит. Припиши еще пару подвигов, удвой количество поверженных врагов, - его алкогольное дыхание обжигает мне ухо, щетина колет. – Только… Опасайся своих же соратников… Если они уличат тебя во лжи век не отмоешься! – наконец, он отпускает меня! – Иди, и возвращайся. Во имя, короля! Славного, сражения сынок! – одинокая слеза скатилась по его щеке. – Только возвращайся… Ты ведь мне как сын родной… А теперь иди… Война ждет.

…

-Артуро, готовься, мы выступаем через час! Надо начистить доспехи, одеть в броню коня… Что, я вижу страх в твоих глазах! Да, сегодня ты будешь знаменосцам, поедешь по левую руку от меня. Это большая честь! Сегодняшняя битва должна войти в историю! И она в неё войдет! Мы сломим сопротивление этих жалких людишек и… Кхе… Да, пожалуй все эти пафосные речи оставим для армии. А ты, Артуро, только попробуй умереть! Оживлю и накажу! Война, война, чудесное занятие! Как же это все весело – следить за сотнями железных болванов рубящихся друг с другом! Да, грустно конечно, если проиграем, но ничего, живых все равно среди первых рядов нет, одни мертвецы. Так что, не проблема. Увидим, что силы не равны – отступим. И это не тактика трусов – это тактика умных людей! Как я, к примеру! Единственное что мне не нравится в войне – так это предатели! Дал обещание – выполняй! А если не исполнил, что же… Светлые перебежчики у меня тоже в первых рядах. А уж про темных я не говорю… Как можно предать меня? Я не понимаю! Артуро, откуда у тебя в руках кинжал? Что это значит?
Два силуэта борются на фоне темной материи шатра. Слышится вскрик, за ним хрип и кинжал обагряется кровью. Одна фигура встает, отряхивается и вздыхает.
- Эх, Артуро… Неужели ты думал… - короткий смешок. – Что меня так просто убить. Я ведь не просто марионетка. Я – Темный Властелин, повелитель орд нечисти. Я не просто так сижу на троне. Я еще и сражаться умею. Эх, Артуро… Придется нового слугу воспитывать…

5. Смерть.

Забавная штука.
Все они умирают, оживают вновь, чтобы умереть. Я лишь смотрю из окон своей башни на огромные поля, расчерченные вертикальными и горизонтальными границами – там наши войска сходятся приливно-отливной волной каждый новый день.
Умирают-оживают вновь.
Иногда все это заходит довольно далеко. Ополчение доходит до города, войска врываются на наши улицы и ужасаются происходящему. Сын мой, ты представить себе не можешь какой ужас охватывает этих святош, когда она видят квартал Мертвых Рыб. Их весьма удивляет, что наши колдуны используют расчлененные останки для волшбы. Разве это не очевидно?
Один раз я наблюдал подобное из своего окна, даже присел на лавку, чтобы ноги не уставали, столь это было занятно – рыцари в сверкающих латах в наших узких проходах. Бегут и оглядывается по сторонам, оглядывая рыночные ряды. Они в ужасе от того, что лотки заполнены зыркающими глазами, шевелящимися еще пальцами и клокочущими внутренностями. Их удивляет, что вместо ткани навесов используется дубленная человеческая кожа.
Они бегут дальше, а потом их всех ждет смерть. Прямо у дворца. Королева никого не подпустит к своему благоверному. За это ее и любят – разящий клинок пробивает легкие, вырывает последний крик отчаяния, обагряет все черной водой, потрошит на ходу, выуживает из перепоротых глоток слова прощения. А затем, самых надоедливых она пытает в своих камерах – кромсает раны черным кинжалом, солью посыпает – ах, как мило. А в конечном счете они все всё едино умирают. По-разному, но это факт.
Так что смерть забавная штука. Согласен?

…

Смерть где-то рядом!
Я мечтаю умереть!
Ведь моя смерть будет не напрасна, я умру за Корону!
За свою страну!
У меня нет иных путей – меня не ждут домой. Там все уже готовы к моей погибели. Погребальная церемония уже заказана.
А здесь, на границе между нашими светлыми землями и адом, здесь я пока жив. Пока не придет моя битва. Я уже был ранен. Легко, в левую руку. Я больше всего боюсь остаться просто калекой, но выжить.
Драться нужно до конца!
До победы!
Мы обязательно победим!
Но пировать буду другие, а я пойду в первых рядах. Я всего-навсегда пешка. Глупая маленькая пешка в руках государства, которому я обязан всем. Всем… совершенно всем. Поэтому я пойду первым!
Ведь кто-то должен идти первым, правда?

…

А что мне смерть? Ведь я уже мертв. Ведь я вампир.
Но я и не тупая нежить! Моё отличие от тех же зомби в том, что я никогда не был живым! Я создание тьмы, не опошленное мерзостью жизни. Но у меня есть и недостаток – меня можно убить. Но воскресить труда не составит, если найдутся желающие. Я в этом сомневаюсь, поэтому стараюсь не разъезжать по полю битвы с вражеским мечом в сердце. Меня нельзя уничтожить, даже если людишки сожгут меня и развеют мой прах. Единственный путь, к моей верной гибели лежит в руках некромантов короля. У них в заточении моя душа. Они могут сделать раздавить ее, тогда я стану просто ходячим трупом. Но они не так просты. Говорят, они предпочитают мучить. Но со мной такого не произойдет.
Все это больше меня не волнует. С сегодняшней ночи, я больше не слуга короля. Не слуга тьмы, я раб своего собственного тела. Сегодня я ухожу, бегу под пылающими лучами рассветам. Я смогу. Я выживу. А если нет, то смогу умереть достойно, ибо пытался.
Свобода или смерть!

…

- Артуро… Он был верным слугой. Он защитил меня от лазутчика светлых, пробравшегося в мой шатер, чтобы убить меня! Он защитил меня своим телом! Он настоящий герой Темной Империи! Он, как и сотни тех, что погибли в той битве, своими телами выложили еще одну ступеньку к победе нашей славной Империи! Они жили ради нее! Они сражались ради нее! И, вы те, кто выжили, и вы, грязные ублюдки, что отсиживались за их спинами, должны гордиться тем, что и они, и вы, служили одному сюзерену! Слава им! Смерть, возьми их к себе, и оторви от своего царства лучший кусок! Тьма!
- ТЬМА!!! – ответило войско. ЕГО войско.
ОН подошел к краю могилу и кинул на крышку гроба первый ком земли. Похороны в стране, где правит некромантия – большая честь. Символ уважения к погибшему.
- Прощай, Артуро, - прошептал ОН и, развернувшись, направился к экипажу.
«Я отплатил тебе за хорошую службу, Артуро. Для всех ты умер героем, хоть и не был этого достоин. Но такова честь Темного Властелина – эта ложь пойдет мне на пользу».
Новый слуга, стоящий у кареты, поклонился ЕМУ.
- Мессир, это большая честь…
- Молчи, - ОН прервал смерда. – Чтобы к утру моя черная мантия с высоким воротником была чище и темнее Тьмы, а доспехи начищены! Не выполнишь, - кивок в сторону строя скелетов, – отправишься к ним! Уяснил?
-Да…
Экипаж тронулся. Мир пережил еще одну смерть.

…

-Ты вернулся… Столько лет прошло… - на его бледном сморщенном лице появилось подобие улыбки. – Я уже думал ты погиб в той битве… А ты выжил… И даже стал знаменитым… С какой радостью я получал новые известия о твоих подвигах… Драконы, темные рыцари… Ты всех их победил, сынок… Как жаль что наша последняя беседа пройдет у моего смертного ложа… Я чувствую – еще пара часов и душа моя встретиться с Господом… Я прожил хорошую жизнь… Есть вещи о которых я жалею, о которых не хочу вспоминать… Но все же, я прожил жизнь не зря. Убил не один десяток врагов королевства, взрастил двух сыновей и красавицу-дочь… Воспитал великого героя. Я рад, что ты все-таки вернулся… - на несколько минут он притих, затем его слабый голос вновь прервал тишину. – Смерть… Я никогда о ней не задумывался… Даже когда мчался верхом на боевом коне в самую гущу врагов, когда протыкал мечом очередного противника, когда меч противника находил меня… Удача и Господь хранили меня… Это счастье, умереть дома, в старости, зная… Зная… - он закашлялся и попросил налить ему вина. Не воды, а вина, как всегда… - Запомни, сынок, главное прожить жизнь так, чтобы потом стыдно не было… Напиши эти слова у меня надгробии…И еще… Проследи чтобы меня похоронили рядом с Мартой… Рядом с моей любимой женой… Да… Проследи… Я… - он затих, глаза его закрылись. Но перед тем как его душа покинула бренное тело, я услышал его последние слова, произнесенные тихим и загробным шепотом. – До встречи, сынок.
Сэр Ричард, рыцарь его величества, великий герой, ушел в мир иной.

…

- Гамбит троллем! Живее, гамбит троллем! – монарх увидел его – бледного господина с прилежно уложенными темными волосами, с белоснежно-льдистой кожей и черными проницательными глазами. Утянутый в темный шелк, он щелкал длинными когтями в воздухе, повелевая своему зеленому слуге.
Спустя секунду Кир был мертв. Из разодранной глотки булькающими потоками вырывались грязные ошметки крови. Она текла вниз, на мрамор, преломляя лазоревый свет витражей. Внутренние жидкости писца смешивались с черными лужами, изверженными из повергнутого тролля. В последний миг верный слуга успел выхватить кинжал и ударить неприятеля в самое сердце.
- Ой! – его святейшество заполз на кровать, уселся, прижимая к груди ноги. Положил на колени подушку и уткнулся в нее лицом. – Вас нет, это все страшный сон. Правда, Кир?
Голос его звучал приглушенно.
- Не правда. Я бы мог тебя утешить, мальчик, но не правда. Не в правилах Церкви врать, - голос бледного мастера шершавой бумагой царапал слух. Он медленно двигался к огромной расстеленной постели, медленно раздвигая рот в победной улыбке. За тонкими, походящими на совокупляющихся червей губами скрывался ряд тонких отточенных зубов и ловкий язык, быстро бегающий туда-сюда.
- Кир, это ты такая шутишь?
- Почти. Ты ведь любишь шутки такого рода, мы слышали из-за двери. Железочки, плеточки и все прочее. Легкая боль никому не делает плохо, правда.
- Кир, ты уволен! Ты уволен! Ты уволен!
Лезвие пробило сердце.
- Во славу Темного Господина, - первосвященник утер лоб шелковым платком.

………………………………………………………………………………………

Иногда стоит оторваться от многоликих голосов. Твой секундомер почти завершил свой бег – он говорит мне. Его лицо сокрыто вуалью тени, и лишь огарок сигареты, да размытые волны дыма вокруг выдают его очертания. Твой секундомер завершил свой бег – он повторяет, словно я умственно отсталый.
- Ты знаешь, что происходит?
- Мы проиграли! – крики разрывают мою голову. Это больше не элитарный литературный клуб, это крохотная деревенька, по которой черный поток рвется вперед, разрываю на куски попадающих под руки.
- Мы победили! – кричит черная толпа.
- Милый, оторвись уже, твое время истекло.
- Что? – я отрываю взгляд от моей умирающей земли.
- Ты знаешь, что происходит? – он повторяет свой вопрос.
- Да. Мы проиграли, - я киваю головой. Я киваю вновь и вновь. Сигаретный дым разрывает мои глаза, разъедают слизкую мембрану их поверхности. Его белые одежды в крови, очи расширены. Он мертв. Священник с болезненно-бледной кожей улыбается, растягивая тонкие губы в усмешке. Кинжал в его руке обагрен кровью.
- Это затягивает, верно? – я разговариваю со сверкающей в полутьме точкой тускнеющего огонька.
Наконец меня отпускает это странное ощущение внутреннего диалога, я смотрю на поле и понимаю, что больше со мной они не говорят.
- Да. Как это объяснить? – спрашиваю.
- Расширяет сознание. Правда, здорово? Это круче чем героин и все прочее. Декаданс.
- Что декаданс?
- Так мы назвали его, - он улыбается. Вижу в темноте. – Кстати, мат королю.
Я тоже улыбаюсь и смотрю на стол, расчерченный клетками – черными и белыми. Вперемежку. Мой белый Король опрокинут, а рядом с победоносной ухмылкой черный Иерофант.
- Можно еще раз? – я в восторге смотрю на расползающийся по доске багрянец.
- Обожди. Организму нужно отдохнуть. Пару часов… Потом мы вновь с тобой сыграем в Декаданс.

---

Последние дни (или первые)

Короче, пора закончить мой экскурс в Новый Год.
3 января 07:00 - 5 января 20:00

После ухода Димана спать я сидел за столом и писал... Сначала вывод нашего разговора, потом стих...
Затем была довольна интересная беседа с его матерью о Лите. Рассказал ей как проходят занятия... Очень заинтересовалась. Добрая женщина.
Около восьми она ушла, а я задремал...
Встал Диман. Увидел меня спящим за столом. Удивился, сказал что есть еще одна кровать, чего я тут устроился. Я, пробурчав что-то вроде "не мог раньше сказать" улегся на нормальное ложе... Сон...
Половина одиннадцатого. Третье января. Похмелье (или его подобие). И Леха со свистулькой над ухом... Охрененный будильник.... Убить был готов -_-"
Потом... Потом было общее пробуждение... Долгие сборы на прогулку, которая не состоялась. Пара партий в мафию.
Самое запоминающиеся - сцена со штанами.
Решила Аннушка душ принять. А штаны на батарею положила. Ага, а она советская. И стали портки дымиться...
Их-то она спасла.. Зато потом скинула на батарею халат Димана... А он до дыр))
Потом Коля со Шмелем ее доставали "Аннушка не только купить новые штаны, но еще успела их сжечь!"
Около четырех стали смотреть "Заводной Апельсин". Забавный фильмец)) Главное, такой интересный...
А затем... Быстрый плов, хождение до маршрутки, потеря Лехи и Димана, опадавшая электричка...
И наша, в которой мы грелись. Поездка... И доездка до... Бутово!
А мне надо на Щербинку. Станции соседние, но тем не менее!
Звоню Данишевскому: Мол, как идти.
И ответ мне: Ищи автобус.
-Какой?
-У водителя спросишь.
И я спросил! И даже куда-то приехал. А вот куда... Дальше началось ориентирование по местности. Полночь, Щербинка, пустыня, не считая пьяной гопоты... За-ши-бись.... И "оператор", который толком не знает где я)))
Но дошел.
Покормился. Уложился.
Два ночи, звонок от Оли: А Шмель в больнице... Мне или тебе его матери звонить?
Вот вам и НГ... Звонила в итоге она... Ох, и поорали, видно, они друг не друга...

Утро в квартире Данишевского... Эм... Плохо помню... Надо было раньше записывать...
День\вечер\ночь прошел вяло... Разговоры, игра в Джерико, просмотр Техасской резни бензопилой и 2001 маньяк...
Самое главное - разговоры... Да....
Как-то мало получилось...
Ибо на следующий день, около восьми вечера, я уже был дома... вот так-то...
НГ закончился.

---

Из личных записей...

Около семи утра 3-го января...

"Предсказание невозможно само по себе. Ибо, если та часть мироздания о котором сделано предсказание соприкасается с той частью, что сделало или знает о предсказании, то предсказание теряет силу, потому что действия (хаотичное движение молекул) "предсказуемого" изменяется. И если предсказание в итоге окажется верным, то значит именно факт его наличия сделал его верным, иначе, если бы предсказания не было, действия описанные в нем не сбылись бы. Но если предсказание не сбылось, это не значит, что оно было неверным, возможно, сам факт его существование изменил фатум - или же, запланированное движение молекул, иначе, без предсказания все бы по нему и случилось."

Чтобы это все значило... Нашел в одной из тетрадей -_-"

---

Ласточка.

Стихотворение, написанное около шести утра 3 января, при виде грустного Шмеля, суетящийся Ольги Михайловны и просто по атмосфере.

Ласточка.

Ты - словно ласточка, покинув гнездо,
Улетела за новой добычей.
Не надо смеяться. Я понял давно,
Что даже апостол твою совесть не сыщет.

Ах, ах, птица ясная, мудрая,
Летит, крылья расправив.
Летит ночью, звезда утренняя
Твоею неволею правит.

Лишь два крыла. Левое. Правое.
Разит беспощадно чириканье муз.
Жаль, мне не тот диагноз поставила.
Трефу сжирает пиковенький туз.

Белый листок. Кутерьма кутерьмою.
Что, от меня снова нужен совет?
Или ухо. Я ждал твоей воли.
Боялся и ждал. Каков твой ответ?
Ха-ха? Или "нет"?

Впрочем ладно, что я, жалкий студень.
Ты изучаешь иные созвездия.
Полночь, полночь. Наступит ли полдень?
Где же твой разум, энциклопедия?

Ты снова летишь. Куда, почему?
Вот этих ответов мне не дождаться.
Совесть моя, не твоя, на кону.
Судья же воскликнет: "Кусаться, кусаться!"

Добыча твоя - человечка душонка,
Который посмел, вдруг, тебя полюбить.
Мельницу строят. Звонок Дон Кихоту:
"Мол, рыцарь, давай, меня ненавидь!"

Или не так. Иная причина.
Вернешься ты, ласточка, снова в гнездо.
А тело мое на полу не остынет.
Хоть рядом, уже, и нет никого.

Зачеркнута строчка. Взрослей, паренек
И внимая терпеливо молитве.
Ухо готово. Готов уголок.
Только сердце без совести стынет.

И душа остывает. Ха-ха, как смешно.
Не унывай, не моя королева.
Я только наемник, не ждал ничего.
Ласточка вправо, королева налево.

К чему ты стремишься?
К невере в людей? Это же глупо.
Сгорает страница.
Сгорают букашки под лупой.

Хотя ладно, я не имею всех прав.
Я не знаю законов.
Только скажи: сможешь снова простить
Мою глупость и власть фараонов?

Лети, ласточка. Правь, королева.
Пусть едины останутся гнездышко, трон.
Крыло справа. Скипетр слева.
Тебе он достался с древнейших времен.

Ну а теперь... Последние строфы.
Чужие слова. И воздух чужой.
Мне не понять всей правды Эзопа.
Поэтому просто: "Придет твой король!"
Двадцать третий!

---

.....

Пять точек... Ня...
Устал...
Да...
Много-много сообщений... И все сложные-сложные...
И пальцы сами ломают клавиши... Или пальцы ломаются...
Устал... Мыслей ноль, денег.. Чуть больше нуля.
Короче, прости, друг... Пока без комментариев.

---

Кусая локти.

Античка... А ведь старался... Учил... И все зря...
Точнее как...
Теорию все ответил. А вот с произведениями... Может надо было соврать, сказать что читал...
Ну да ладно.
24-ое, жди меня!